Легенды Саввары. Вдалеке горят огни
Шрифт:
Они выходят из тоннеля, спуск не занимает много времени. Просторное помещение. Темное. Кругом колонны, а затем слышится треск. Всюду загораются факелы и светокамни. Вокруг много, очень много ящеров. Они все вооружены. Смотрят на них горящими глазами.
– Что это значит? – Горислав произносит это спокойно, но Ясмина ощущает напряжение. Позади, в тоннеле, тоже ящеры.
– Спокойно-спокойно! – поднимает руки Надах. – Никто вас не тронет, но я хочу, чтобы вы увидели это. Увидели, что под землей находятся тысячи вооруженных ахара.
Ясмина понимает. Она все понимает.
–
Ясмина смотрит на Горислава. Его взгляд мечется. Он в растерянности. Пожалуй, она впервые видит его таким.
– Это угроза? – в голосе Горислава какая-то совершенно непривычная хрипотца.
– Да, Горислав, это угроза. И у нас есть еще одно условие. Шакурат должен тоже получить место в Совете.
– Вы все уйдете живыми. Даже вот эта мразь, – Надах показывает на Истиха. – А сегодня вечером будет созван новый Совет. Если на нем мои предложения не будут поддержаны, то… Начинайте молиться вашей святой, – улыбается Надах.
Эпилог 4
Еще не конец
Анкарцы стучат в здоровенные барабаны, похожие на бочки. Сидят вокруг костра. Канзан все еще ощущает какое-то беспокойство. У многих из них злые и пустые глаза. А еще все они – включая женщин – голые по торс. Канзан пытается не пялиться, поэтому смотрит на огромный костер.
Анкарцы разнообразные, но преимущественно темнокожие. У всех разрисованные тела и морды, острые уши и звериные глаза с толстыми вертикальными зрачками. Вблизи кожа странная, похожа на бисер. Канзан вообще не знал, что такие народы существуют. Но его никто не трогает. Зато кормят и поят. Говорят, что тут любят сырое мясо, но специально для него пожарили. А еще рыба… Он понимает, что до этого толком не пробовал рыбу.
– Эй, ну чего хмурый такой?
Раска пихает его в бок. Она уже прилично выпила. Их местный напиток уж очень крепкий. Обжег глотку так, что Канзан больше и не хочет пробовать. Канзан не понимает, может ли его спутница вообще опьянеть. Она в черном, но на ее голове венок из переплетения цветов, а еще на ее шее цветочное ожерелье. Точно такое же на шее у Канзана.
– Да не бойся, они тебя не тронут.
– Как-то они… хм… некоторые не по-доброму на меня таращатся.
– Завидуют тебе.
– Мне?
– Потом расскажу.
Она вскакивает с места, глядя на барабанщиков. Хлопает в ладоши в том же ритме. Тут же хлопки ускоряются, а барабанщики начинают стучать быстрее в такт самой Раске. Колдунья раскидывает руки в разные стороны, танцует вокруг костра. Анкарцы смотрят на нее, улыбаются. Тоже встают и начинают плясать, будто повторяя за ней. В какой-то момент Канзан даже перестает замечать костер. Ему казалось, что анкарцев тут меньше. Какая-то молоденькая анкарка тоже тащит его в эту пляску. У нее темная кожа, яркие глаза. Ноги прикрыты какой-то
– Идем! – кричит анкарка. Будто даже нет выхода.
– Давай-давай, Кан! Чего расселся! – смеется Раска.
Они идут по тропе без джунглей. Светло. Отсюда открывается очень красивый вид. Бирюзовый берег. Прозрачная чистая вода, в которой хорошо видно это яркое блестящее переплетение светлого песка, камней и кораллов. Вдалеке видны другие острова.
Из древесных крон вылетает какая-то крылатая тварь. Большие крылья, зато яркий рыжий мех. Проносится быстро. Канзан толком рассмотреть на успевает. На нем темные одеяния. Под стать Раске, но, что удивительно, он вообще не ощущает жара. Все-таки одежда соткана из темноты, природу которой Канзан толком не понимает. Он до сих пор не то, чтобы до конца понимает, кто вообще такая Раска. Точнее, Канзану кажется, что он понимает, но все это только догадки.
– Тут красиво.
Они прибыли поздно. В темноте остров казался зловещим. Темнота, странные заросли, кругом темная вода и какие-то чудные пугающие аборигены, но солнце сильно преобразило остров.
– Ха! А то! Закончим – и можно искупаться. Ты же умеешь плавать?
– Я… Э… Никогда не плавал.
– О! Тогда нам точно нужно сходить к пляжу.
– Пляж – это…
– Это песочек, который впадает в воду. Очень приятная штука, – смеется Раска.
Впереди лес будто бы густой и хаотичный, но все же тропа вверх легко угадывается.
– Куда мы идем?
– Знаешь, почему они так рады нас видеть?
– Я тебя спрашивал, но ты так ничего и не сказала.
– Потому что секреты – они, знаешь, как яблочки. Если грызть не вовремя, то будет жесткая кислятина, от которой можно только плеваться, но если выждать правильное время… – Раска оборачивается, показывая язык. Ее тон такой, будто она говорит какую-то мудрость.
– А если переждать, то будет гнилье, – произносит Канзан.
– Именно! Видишь, ты все понял. Молодец, – она кивает, показывает ему большой палец, а затем отворачивается.
Она молча идет дальше. Канзан тоже молчит. Ожидает чего-то, но… Раска только что-то начинает напевать под нос. Канзан тяжело вздыхает.
– Раска?
– М?
– Ты вроде рассказать хотела, из-за чего они рады нас видеть?
– М! – она активно машет указательным пальцам. – Точно-точно! Я же говорю, что ты молодец.
Канзан старается не закатывать глаза, хотя он уже и так себе многое позволяет. Раска хорошо притупляет бдительность.
– Они думают, что мы посланники Ниаколь. Это их богиня.
– Мы правда ее посланники?
– Это… хм… полуправда.
– Ты опять говоришь загадками.
– Люблю тебя дразнить. Мы посланники того, кто выше Ниаколь, – Раска хихикает.
– И… подробностей не будет?
– Тебе пока рано.
– А когда будет не рано?
Раска показывает ему язык и смеется. Они проходят меж деревьев. Впереди эдакий пустырь. А дальше проход в скалу. Высокий такой. Его обрамляют колонны, будто рама у картины. Канзан оглядывается. Вид отсюда еще лучше.