Легенды Саввары. Вдалеке горят огни
Шрифт:
– Ну да, не очень грациозно, но тут ничего страшного нет. Сперва результат, а уж потом красота, – смеется Мира.
Канзан хочет спросить, как это все делать, но этот вопрос неожиданно кажется глупым. Он помнит свои ощущения. В тот момент – в момент прыжка и полета – ему казалось, будто он все понимает и представляет, но что-то не так. Это похоже на попытку сделать какой-то сложный физический или акробатический трюк. Разумом ты все понимаешь, но будто этого мало. Тоже самое и здесь.
– Нам нужно продолжать. Или хочешь еще отдохнуть?
Он хочет отдохнуть,
– Не, я в порядке.
– Отлично. Тогда продолжим.
Спустя несколько часов Канзан лежит на земле. В глотке сухо, тело ломит, он весь покрыт пылью и грязью. Его уже и за ляока-то сложно принять. Кажется, что на теле вообще нет зеленого участка. Рядом на землю садится Мира. У Канзана уже нет сил изображать бодрость. Он поворачивает голову в ее сторону. Кажется, она все видит по его взгляду.
– На сегодня мы закончили, не волнуйся. А у тебя уже неплохо выходит.
Это правда. На какой-то момент у Канзана получалось. Правда, вскоре по телу начали расползаться спазмы и вспышки боли. Концентрация начала спадать.
– Но, кажется, использование дара все еще… м-м-м… ограничено. Тебе, наверное, было больно, да?
– Не… – он протягивает, прерывая слово кашлем.
– Канзан, не нужно пытаться меня впечатлить таким образом. Будешь от меня скрывать – я могу тебя случайно прикончить тренировкой. Поэтому отвечать честно: было ведь больно? – закатывает глаза Мира.
Он нехотя кивает.
– Но, кажется, боль не критичная? Ты ведь все еще был способен использовать магию и двигаться.
Очередной кивок.
– Хм… Интересно. Тебе нужно помыться. Тут есть личная баня. Надеюсь, что ее не осушили. Лежи, я все узнаю.
Канзан обращает свой взор на небо. Оно все еще пасмурное. Он прикрывает глаза. Канзан чувствует даже какое-то удовольствие. В памяти всплывают мгновения, когда он ловко уходил от резких атак Миры, витал в воздухе и приземлялся точно на ноги, будто он действительно какой-то герой из сказаний. А это первые шаги. Насколько же он станет могущественен?
Эти мысли кружат голову, а предвкушение заставляет его даже дрожать и изнемогать. Хочется быстрее преодолеть этот путь. Оказаться там, где все восхваляют его, как великого освободителя всех ляока.
– Эй, встать можешь?
Он открывает глаза, поворачивая голову. Над ним стражница. Как ее… Хора?
– Ага. Могу.
– Идем. Помоешься.
– Уже? Мира только отошла?
Савварийка смотрит на него и молчит.
– Ты, наверное, заснул. Мы уже успели погреть воду. Точнее, Мира успела.
– О… Правда? – Канзан и сам не заметил, веки только теперь более тяжелые, как доказательство того, что савварийка действительно не лжет.
– Идем.
– А где Мира?
– Отдыхает. Ей тоже нужно прийти в себя. Даже с одним браслетом колдовать сложно.
Канзан об этом даже не подумал. Он не без труда поднимается
– Это… кхм… Спасибо, – произносит Канзан.
– Ты о чем?
– Ну, это ведь ты сказала всем, что я не убивал тех ящеров…
– Я это не из-за тебя сделала. Я просто не хочу, чтобы тот, кто это сделал, остался безнаказанным.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– Я догадываюсь.
– А это… м… тот, кого убили. Это был какой-то важный саввариец?
– Да. Он был важным… И не для меня, а для всех, поэтому он не мог просто затаиться, когда его попытались убить твои собратья.
– Мои собратья пытались его убить?
– Не так давно. Была засада в Старом городе. У вас про это ничего не слышно?
Ее описание не очень-то и подробное, но отчего-то Канзан догадывается, о чем речь.
– Одного ляока схватили, верно?
– Да. Схватили, – коротко отвечает Хора.
Какое-то время они идут молча по темному коридору, где мало окон. Наверное, раньше тут были светокамни. Канзан ощущает какой-то холодок. И стыд. Он забыл про брата. Вообще. Даже не вспоминал о нем. Так кичился тем, что он избранный, что остальные заботы – и даже брат – ушли на второй план. Стоит ли это скрывать? Да, какой в этом смысл?
– Тот, кого схватили, мой брат.
– Что? Брат?
– Мы… хм… не общались. Жили порознь, двое моих братьев были, скажем так, дикарями. Занимались всякой черной работой. В тот день одного притащили домой раненым, а второй… Второго забрали в Каменный град. Я слышал, что его так и не казнили.
– Так и не казнили… – негромко произносит Хора.
– О, выходит…
– …что можно что-то сделать?
Еще в детстве про ляока рассказывали всякое. Говорили, что да, мол, они похожи на эллинов, но эллины бывают разные: даже хорошие, умные и приятные. Но вот ляока… Ляока – это звери. А среди савварийцев даже появились собственные сказки и истории про ляока. Многие сводились к тому, что это некие демоны, которые просто приняли облик, очень похожий на эллинов.
Со временем Хора выросла из этих глупостей, но определенная опаска остается и сейчас. И, чего уж там, в Старом городе не часто можно встретить ляока, не связанных с криминалом. Из-за этого сама идея о том, что какой-то ляока из трущоб действительно избранный, кажется ей до одури страшной. Истих говорит, что все это про «избранного» – просто чушь, но отчего-то его слова не успокаивают. Хора ведь сама видит, что Канзан – колдун.
Сегодня, сидя в дозорной башне, она наблюдала за тренировкой, и это правда впечатляет. Если учесть, что дар пробудился в ляока совсем недавно, то, что он показывает, кажется невероятным. Он двигался так, будто сам был ветром, обретшим плоть. Это впечатляет и пугает одновременно.