Легенды Сэнгоку. Пёс
Шрифт:
– Смотри куда скачешь кретин! – крикнул ему в след Инучиё и погрозил кулаком.
Казалось, всадник его не услышал, но проскакав ещё шагов пятьдесят, осадил коня, поставил его в свечу, развернувшись из неё в обратную сторону. Инучиё сразу сообразил, что этот человек, в седле находиться не первый год, поскольку подобный трюк удается вообще мало кому. По крайней мере, он таких не видел.
Всадник, тем временем, пустив своего буланого жеребца иноходью, приблизился к юноше, остановившись от него шагах в трёх. Он был ненамного старше Инучиё, года на четыре не больше, такой же безбородый и безусый. Продолговатое лицо, прямой нос,
Поначалу оба молчали, внимательно изучая друг друга. Всадника явно заинтересовало, не столько внешность путника, сколько его оружие, лежавшее у него на плече и придерживаемое рукой. Инучиё же, подумал лишь то, что этот невоспитанный и странно выглядевший человек, не иначе, как один из вассалов князя Ода.
– Тебя, что манерам не учили?! – нарушил недолгое молчание Инучиё. – Куда ты летишь сломя голову?! А ну извинись!
Всадник удивлённо вздёрнул правую бровь, криво ухмыльнулся.
– А ты ещё кто? – произнёс верховой в таком тоне, будто заметил его только сейчас.
– Издеваешься?! – возмутился Инучиё. – Я шёл по дороге, прямо перед тобой! Ты меня чуть не сбил идиот!
– Вот же занятно, – всадник был будто сам себе на уме. Он медленно пустил своего коня вокруг Инучиё, не переставая разглядывать его длинное копьё. – Интересно, а им вообще можно сражаться?
– Ты меня слышишь вообще?! – пытался докричаться до конного юноша. – Если не извинишься, я покажу тебе его в действии!
– А ты ещё кто? – всадник вновь посмотрел на пешего, удивлённо, будто впервые увидел. Но, на этот раз обратил своё внимание на него. – Вот же пугало! Ты, из саругаку, что ли?
– Мне это уже надоело! – не вытерпел Инучиё такого обращения. Он и раньше не отличался особой сдержанностью, особенно, когда дело касалось его внешности, а выйдя в мир, и подавно не собирался позволять над собой издеваться. – Я кабукимоно! Я не пугало!
Убивать всадника Инучиё не собирался, поэтому ножны с наконечника не скинул, но покалечить его, он был просто обязан. Скинув яри с плеча, о сделал пару прыжков назад, увеличив дистанцию, схватился за древко обеими руками, направив его остриём в грудь коня. Инучиё прекрасно знал, что было необходимо для победы над всадником – сначала, нужно скинуть его с лошади, а для этого, следует опрокинуть саму лошадь, а как это сделать, если не копьём.
Ни мгновения немедля, Инучиё нанёс удар целясь животному в грудь. Каково было его удивление, когда всадник, движением одних лишь бёдер, резко развернул коня боком, перехватил копьё правой рукой под наконечником, а левой, наставил у самого носа Инучиё какую-то штуковину, отдалённо напоминающую духовую трубку – фукибари. Видимо, она была приторочена у него с другой стороны седла. Только вот труба, была
– Что это? – вопросил он.
Всадник громко расхохотался.
– Вот деревенщина! – сквозь смех произнёс он, – Ты правда не знаешь, что это такое?
Инучиё покачал головой, замерев в одной позе.
– Это кунимото, а если быть точнее, тэппо, – гордо заявил всадник. – Оружие, которое перевернёт весь мир.
– Я слышал о нём, – заинтересовался Инучиё и убрал своё копьё от всадника, тот, в свою очередь отпустил древко. – но я не разу не видел его. Что оно делает? Говорят, что им можно пускать стрелы, которые пробивают доспехи!
– Интересно, где родился такой вот… – всадник вновь хотел обозвать его «пугалом», но решил сдержаться и заменил слово. – недоумок?
– Поаккуратней с выраженьями! – вновь вспылил Инучиё. – Если я не знаю, что такое, это твоё кунимото, это не значит, что меня можно оскорблять! Я ведь и ударить могу!
– Ну, ну, – хмыкнул всадник. Он что-то закопошился, достал из-за пазухи кресало и какую-то верёвку, чиркнул, поджёг её, вновь взял в руку тэппо. Чуть выше рукояти, его странного оружия, торчала точно такая же верёвка, которую он и поджёг, другой, тлеющей. Потом выдвинул какую-то полку, ниже дымящегося фитиля и вновь наставил дуло на Инучиё.
– Эй, эй, ты чего удумал, – юноша попятился назад.
Всадник, в самый последний момент, перед тем как нажать спусковой крючок, взял прицел чуть выше и пальнул в воздух.
Раздался такой грохот, что Инучиё, от испугу, невольно выронил копьё, присел на корточки и закрыл голову руками. Эхо от выстрела продолжало гулять по пустому полю, всполошив всех птиц в округе. В воздухе стоял едкий неприятный запах, а над головой сжавшегося юноши клубилось серое облако дыма. Когда дым рассеялся, Инучиё осторожно выпрямился, оглядываясь по сторонам. Всадника уже не было на месте, он поскакал дальше по дороге, в сторону Нагои, оглашая окрестности безудержным смехом.
– Подонок! – крикнул ему в след Инучиё. – Клянусь ками, я тебя ещё встречу и твои фокусы тебе не помогут!
Но в ответ он получил только громкий хохот.
Постояв немного и подумав над тем, что за каких-то неполных два часа, с ним приключилось уж слишком много событий, Инучиё решил передохнуть. Пройдя немного вперёд, он сошёл с дороги и прилёг в тени трёх, стоявших рядом друг с другом клёнов, положив копьё на землю, рядом с собой. До Нагои оставалось всего ничего и, если он вздремнёт часок-другой, наверняка успеет попасть в город до вечера, пока ворота не закрыли. Вот-вот Нобунага узнает, чего на самом деле стоит Инучиё из клана Маэда.
Девочка никак не могла достать плод хурмы, висящий на ветке. Она подпрыгивала, трясла ствол, но всё равно не добивалась результата. Тогда, она осмотрела местность поблизости и нашла на земле палку, длинной в половину её роста. Вновь подойдя к дереву, она сбила злополучный плод и даже смогла поймать его на лету. Обтерев хурму об полы своего зелёного косодэ, она жадно впилась в него зубами, будто её не кормили несколько дней. На вид, девочке можно было дать лет шесть или семь, потому, как тело её уже выглядело более вытянутым, начавшим своё формирование, а не округлым как у малышей младше пяти.