Легион Цербера
Шрифт:
«Легион — моя семья…»
«Легион — не твоя семья… Легион — это…»
Тут у внутреннего голоса случилась заминка — он не знал, как охарактеризовать Легион. Ведь это не враги, а такие же похищенные с Ра-Мира и других планет люди.
Этой заминкой голоса разума воспользовалась другая часть Рона, его другое — внедренное «Я», нашептав:
«Легион — твоя семья, а Повелитель — отец Легиона».
— Нет… не отец… не отец…
Голос разума, подкрепленный голосом наяву, а не в мыслях, стал побеждать чужеродные мысли.
«Нас поведут к Повели… твою душу! Поведут к нему, к этому злодею Морфеусу… Расстояние между ним и мною будет максимум двести метров… и тогда у меня появится шанс… шанс прикончить его», — подумал Финист.
Неожиданно руки его задрожали, в голове снова зазвучал настойчивый голос.
«Как можешь ты покушаться на жизнь Повелителя?! Твоего отца и Бога!»
«Он не Бог и не отец…»
— Не отец…
От припадка его спас сотник, прокричав:
— Ты чего бормочешь, пятнадцатый?! Отвечай!
— Н… ничего, господин сотник!
— Отомкнуть магазины!
— Слушаюсь, господин сотник!
Финист отомкнул сначала рожок под патроны, в рожке оказалось несколько тусклых цилиндриков.
— Разрядить!
— Слушаюсь, господин сотник!
Рон выщелкнул несколько патронов, оставшихся в рожке после стрельб, передернул затвор «колуна», также выплюнувшего в результате этой операции один патрон, и показал диск из-под подствольных гранат. Он оказался пустым.
— Чисто!
Сотник собирался пойти дальше, но сделав шаг — вернулся.
— Пятнадцатый!
— Господин сотник!
— У тебя больше нет боеприпасов? Отвечай!
— Никак нет, господин сотник! Нету!
Несмотря на то, что Рон смотрел мимо Грома, на вершину холма, краем глаза он все же заметил, что сотник во время этого вопроса смотрел не столько на жертву допроса, сколько на его соседей.
«Обломись!» — неожиданно эмоционально воскликнул про себя Финист, уже давно не ощущавший такого накала чувств.
Казалось, сотник умел читать мысли, потому как он тут же взметнул взгляд на Рона и осмотрел его лицо, будто видел впервые.
Гром даже сделал то, чего никогда не делал: охлопал Рона по карманам, но, не найдя ничего запрещенного, лишь многозначительно взглянул и пошел осматривать оружие дальше.
Особо тщательная проверка продлилась еще полчаса. Все это время Рон, читая молитвы одну за другой, размышлял над тем, как заполучить хотя бы один патрон. Вон их сколько у ног валяется! Даже гранаты есть!!! Казалось, только нагнись, протяни руку и подними. Но нет. Любое подобное действо сотник неприметно заметит, а если каким-то чудом — нет, его заложит какой-нибудь сосед, если не все сразу оповестят сотника о нарушителе приказа.
«Вот тебе и семья, — размышлял Рон. — Семья стукачей!»
Теперь его уже не останавливало то, что вместе с ним, если его задумка вдруг удастся,
«Джек был прав… лучше умереть сразу, чем превратиться в ничего не помнящего зомби, как эти…» — подумал он.
А в том, что все к этому идет, Финист уже ничуть не сомневался, и уверенность в том, что он сам выдержит, таяла с каждым днем. Ему все больше сил приходилось прилагать, вытравливая из себя раба, зомби, чтобы оставаться хотя бы тенью самого себя. Самое печальное, что он чувствовал, осталось совсем немного времени до того, как он — Рон Финист окончательно превратится в безликого пятнадцатого, не больше и не меньше.
Наконец Хромая сотня получила приказ от своего командира:
— Сотня, напра-а-во!
Рон четко развернулся и заметил, что перед носком его ботинка, на холмике из песка, лежит патрон. Он даже не мог поверить в такую удачу и с нетерпением ждал продолжения команды сотника, вскоре последовавшей:
— Бегом марш!
Одно движение ноги и патрон взметнулся высоко в воздух. Одно неуловимое движение рукой и патрон оказался в его ладони, так, что этого не заметил никто из рядом бегущих.
«Лишь бы не брак», — взмолился Финист, взглянув в небеса.
И стоило молиться. Ведь часть патронов остались на руках бойцов, не выстрелив во время стрельб. Такое бывало достаточно часто, один из двадцати-тридцати выстрелов, что неудивительно. Ведь на ящиках с патронами красовалась дата изготовления и срок годности: 2502/2552 соответственно. А значит, срок годности вышел уже более пятидесяти лет тому назад.
Хромая сотня прибыла одной из первых и стояла перед холмом-трибуной до тех нор, пока не подтянулись остальные сотни.
Все это время перед своей сотней расхаживал сотник Гром, то и дело останавливаясь около Финиста и подозрительно его оглядывая. Рон чувствовал взгляд сотника на себе, даже когда тот просто стоял во главе шеренг.
Рон мучился. Он никак не мог зарядить автомат. Хотя это не так уж сложно. Нужно лишь оттянуть затвор и вставить патрон в ствол. Но это потребует нескольких движений в неподвижно стоящем строю, что, естественно, привлечет внимание сотника, а если не его, так соседей точно, и как результат — выдача мятежника.
Вот появился Кэрби Морфеус. Он в окружении своей охраны прошествовал по уже изрядно утоптанной тропинке к своему креслу с тентом и развевающимся над ним изрядно потрепанным и выцветшим флагом.
Солдаты все как один припали на правое колено, пророкотав хором:
— Приветствуем тебя, Повелитель!
— Встаньте, мои легионеры! — разрешил он, сев в кресло, в очередной раз налюбовавшись результатом дела рук своих.
Финист встал с колена, едва сдерживая на губах демоническую, безумную улыбку маньяка. Ему удалось во время этой демонстрации покорности под шумок вставить патрон в ствол.