Легион хаоса

Хольбайн Вольфганг

— Этой женщине, — сказал Говард, — скорее двести лет, чем двадцать, Рон. Подумайте спокойно. Может быть, вы высадили вашу Глорию перед другим домом. Вы, должно быть, ошиблись!

— Нет! — сдавленным голосом ответил Рон. Это прозвучало как крик, который он успел в последний момент подавить. — Я ни на секунду не выпускал ее из виду! Я ждал, так как… так как она еще не знала, получит ли место и… — Он запнулся, поискал подходящие слова и начал издавать короткие, непонятные звуки.

— Я думаю, он прав, — тихо сказал Рольф. — Взгляните на эти тряпки. —

Он показал на потрепанную дорожную сумку, которая лежала недалеко от мертвой женщины. Она лопнула, и ее содержимое высыпалось на дорожку.

Здесь были одни только тряпки. Если серые, полуистлевшие лохмотья когда-то и были платьями, то с тех пор, вероятно, уже прошли десятки лет.

Говард протянул руку к одному из платьев.

Когда он к нему прикоснулся, оно рассыпалось в прах.

— Это колдовство! — вскрикнул Рон. — Это… дьявольщина. — Его голос зазвучал выше, пронзительнее. — Значит, правда, что о вас рассказывают! — заявил он. — Все правда! Вы колдун!

— Успокойтесь! — резко сказал Говард, но Рон разошелся еще пуще.

— Вы колдун! — сдавленным голосом выкрикнул он. — Все правда! Вы в сговоре с Сатаной, как говорят люди!

Говард быстро поднял руку. Рольф повернулся, приветливо улыбнулся Рону — и неожиданно ударил его кулаком в подбородок. Огромный кучер сдавленно вскрикнул, опрокинулся навзничь и как подкошенный рухнул на землю.

— Своими криками он поднял бы на ноги всех соседей, — с извиняющейся улыбкой сказал Говард. Потом он снова обратился к Рольфу. — Отнеси его в дом. И принеси затем одеяло или лучше простыню. Нам надо убрать женщину, пока ее никто не увидел.

— Что ты намерен делать? — спросил я. — Мы должны вызвать полицию, Говард! Здесь погиб человек!

— Полицию? — Говард покачал головой. Взгляд, который он бросил на меня, был почти сочувственным, — Ну, конечно, — сказал он. — Мы вызовем Скотланд-Ярд и заявим им, что эта девушка за несколько секунд постарела на сто лет. После того как неделю тому назад в твоем доме была убита почти дюжина людей, они кивнут головой и займутся своими обычными делами.

Я смущенно посмотрел на него. Конечно, Говард был прав — мы и так были обязаны чуду и юридическому буквоедству доктора Грея за то, что пока еще находились на свободе, а не сидели в подземельях Тауэра. Ребята из Скотланд-Ярда ждали только малейшего повода, чтобы бросить нас в тюрьму.

Без всяких возражений я помог Рольфу перенести Рона в дом и уложить на диван в салоне. Не говоря ни слова, Рольф исчез в своей комнате, сорвал одеяло с кровати и через несколько секунд вернулся назад.

Когда мы выходили из дома, на лестнице собрались все остальные слуги во главе с Чарльзом. У меня возникло гнетущее чувство, когда они расступились, чтобы пропустить меня. Никто не сказал ни слова, но их взгляды были достаточно красноречивы.

Они боялись.

Боялись меня.

* * *

Рольф разогнал полдюжины собравшихся мужчин и женщин, опустился на колени рядом с мертвой и расстелил свое одеяло. Потом

он взял иссохшееся тело старухи и положил его на одеяло.

Во всяком случае, хотел положить.

Но тело рассыпалось… в прах.

Раздался противный бумажный шелест, когда Рольф подсунул руки под тело мертвой. Из истлевшего платья трупа поднялось облако серой пыли и внезапно все тело начало оседать, как тысячелетняя мумия после неосторожного прикосновения. Из истлевших лохмотьев платья поднялся рой крошечных серых теней и разлетелся в разные стороны.

“Моль!” — озадаченно подумал я. Это были десятки, если не сотни маленьких, невзрачных серых насекомых.

Это было похоже на сцену из кошмара. Все произошло в течение нескольких секунд, но казалось, время внезапно потекло медленнее, а страх и ужас так обострили мою способность восприятия, что я запомнил каждую мелочь почти с неестественной четкостью.

Моли разлетелись и исчезли в ночи, но одно из крошечных насекомых полетело прямо на Рольфа, в нескольких сантиметрах от его лица круто развернулось и село на его плечо. Крошечные, серые крылья испуганно бились.

Шелковый халат Рольфа стал серым.

Это был жуткий, странный процесс. Так же как чернила расползаются по промокашке, бледнели краски халата Рольфа. Материал старел в течение долей секунды, терял цвет, становился тонким и невзрачным…

За моей спиной раздался пронзительный крик. Что-то упало на землю и со звоном разбилось. Говард очнулся от оцепенения, бросился вперед и, сжав кулак, ударил по крошечной моли.

Насекомое было раздавлено. Рольф опрокинулся навзничь и увлек за собой Говарда, а из сгнившей кучи тряпья, которая когда-то была дорожной сумкой, вылетели еще три серых тени и устремились к Говарду и Рольфу…

— Назад! — крикнул я. — Это моль! — В отчаянии я бросился вперед, попытался поднять Говарда и Рольфа одновременно на ноги и ударил рукой по крошечным насекомым. Я не попал по ним, но мои резкие движения на мгновения отпугнули их.

Говард с трудом встал на четвереньки, посмотрел на меня округлившимися от страха глазами и поднялся на ноги. Но он не собирался идти назад к дому.

— Черт побери, Говард, чего ты ждешь? — воскликнул я. — Мы должны…

Я смолк, когда посмотрел в том направлении, куда показывала его рука. Насекомые, которых я отогнал, поднялись немного выше и неуверенно полетели налево, к кусту рододендрона, растущему рядом о дорожкой.

Света было недостаточно, чтобы рассмотреть все подробности, но и того, что я увидел, хватило, чтобы у меня по спине побежали мурашки.

Куст когда-то был зеленым.

Сейчас он стал серым. Он превратился в бесформенный раздутый шар, который непрерывно пульсировал и дергался.

Моль!

Тысячи, если не десятки тысяч, крошечных серых насекомых сплошь покрывали весь куст.

И, словно они только и ждали, когда нарушат их покой, по массе крошечных насекомых пробежала быстрая, нервная дрожь. Серый шар сжался, дернулся словно в судороге — и разлетелся.