Легион смертников
Шрифт:
— Что за дурацкие игры затеял Петроний? Он что, не понимает, насколько опасен Аякс?
— Видимо, у него свои приоритеты.
— Приоритеты? — хмуро переспросил Макрон. — С каких это пор вождь восстания рабов, оставшийся на свободе, перестал быть приоритетом?
— О, ты-то меня понимаешь, — ответил Катон, прищелкнув языком. — Именно это я ему и сказал. Но он уперся — надо сначала разобраться с нубийцами. Возможно, он и прав. Так что возвращаемся в действующую армию. Хотя, конечно, даже это может послужить нашей цели. — Он наклонился вперед и поставил локти на стол. — Последнее, что
Макрон почесал затылок.
— Поискал бы новую базу. Поискал союзников… — Поглядел на Катона, подняв брови. — Нубийцы?
— По-видимому, так.
Макрон засомневался.
— Не думаю, что он зайдет так далеко. Зачем ему это? Почему бы не выбраться из провинции по-тихому, не добраться до какой-нибудь окраины Империи и не продолжить пакостить уже там?
— Потому, что нубийцы дают ему шанс нанести наибольший вред Риму.
— А зачем он нубийцам?
— И ты спрашиваешь? Ты же видел Аякса и его людей в деле. Такие воины пригодятся любой армии.
— Допустим, — задумчиво сказал Макрон. — Хотя я и сомневаюсь, что Аякс с радостью станет исполнять чужие приказы, вместо того чтобы командовать. Поверь, Катон, я некоторое время провел рядом с ним. Он не желает служить никому, кроме самого себя.
— Иногда любому приходится поступиться своей гордостью, — ответил префект, садясь прямо. — Возможно, я ошибаюсь. Возможно, он уже у границ провинции. Но я в этом сомневаюсь. По крайней мере, пока здесь находимся мы.
И тут его осенило.
— В самом деле, я совсем не удивлюсь, если он рассчитывает на то, что мы окажемся в армии, посланной против нубийцев. Это еще одна причина к ним присоединиться.
— Он настолько нас ненавидит?
Катон вспомнил безумную злобу на лице Аякса той ночью, в бою у деревни, и у него снова пробежал холодок по спине.
— Да. Ненавидит, я уверен в этом. И это единственное имеющееся у нас преимущество.
Хамед прокашлялся.
— Господин, когда вы отправляетесь в верховья Нила? — спросил он.
— Завтра. У причала на озере Мареотис под погрузкой военный конвой. Нам выделили место на одном из судов. Выходим на рассвете.
— Уже? — спросил Макрон и задумался. — Почему бы и нет? — продолжил он. — Если Аякс поджидает нас там, то чем скорее мы разделаемся с ублюдком, тем лучше. — Он повернулся к Хамеду. — Похоже, мы расстаемся. За тебя, — сказал он, поднимая чашу с вином. — Для проводника-египтяшки ты очень хорош.
Хамед поглядел на Катона.
— Это похвала, господин? — спросил он.
— От него-то? Уж точно, — ответил Катон, поднимая чашу. — Благодарю за помощь.
Хамед обеспокоенно поглядел на него.
— Говоря по правде, господин, я бы хотел подыскать себе место в одном из старых храмов, где придерживаются древних традиций веры. Не здесь, среди этих жуликов. Хочу вернуться в верховья Нила, туда, где вырос. — Его глаза загорелись. — А вам все равно нужен человек, который говорит на нашем языке, чтобы продолжить поиски гладиатора и его приспешников. Я мог бы еще послужить вам, прежде чем вернуться к служению в храме. И вы знаете, что у меня тоже есть причина
— Да. — Катон видел, как горит взгляд Хамеда, понимал чувства, наполняющие его ум и сердце, питающие его жажду отмщения. И кивнул. — Хорошо, ты можешь отправляться с нами. Я запишу тебя в качестве разведчика. Возможно, даже вытребую тебе жалованье.
— Я и так в долгу у вас, господин, — с улыбкой ответил жрец.
Речные суда, в которых возили грузы по Нилу, доверху забили военным снаряжением для предстоящих боевых действий. Корзины стрел, ящики с тяжелыми стрелами для катапульт, только что выкованные клинки мечей, умбоны и канты для щитов, лотки с гвоздями и калигами. Отправки ожидали десятки легионеров и офицеров, возвращающихся в части из отпусков или командировок, а также новобранцы. Катон, Макрон и Хамед сели на одно из последних судов, захватив свои вещи с александрийской флотилии. Их отвели на небольшую носовую палубу, и команда судна налегла на весла, отводя его от причала. Другие моряки быстро поставили большой треугольный парус. Трюм был забит до отказа, а мешки с зерном и амфоры с маслом и вином кучами лежали на палубе.
— Чудо, что эта лохань вообще не тонет, — пробормотал Макрон, кидая свой мешок на палубу и устраиваясь под небольшим навесом, укрывавшим носовую часть от солнца.
Катон кивнул. Груза на палубе было так много, что вдоль борта оставался проход чуть больше фута шириной. Неприятно подумать, что может случиться с судном, если налетит шквал. Оно может камнем пойти ко дну, а Катону совершенно не хотелось барахтаться в Ниле. Его беспокоила не перспектива вплавь добираться до берега, а мысль о множестве крокодилов, которые могут прятаться в камышах, ожидая легкой добычи.
— Отдыхайте, центурион, не беспокойтесь, — с улыбкой сказал Хамед. — Воды Нила всегда спокойны, а ветер ровен и устойчив. Кроме того, я поднес божествам Нила кувшин масла, — добавил он, похлопав по своему мешку. — Они будут оберегать нас.
— Я не беспокоюсь, чтоб тебя, — рыкнул Макрон. — Просто сказал, что судно перегружено, вот и все.
Хамед понимающе кивнул и улегся на спину, аккуратно положив голову на свой большой мешок, чтобы поспать. Двое римлян некоторое время глядели на исчезающую за горизонтом Александрию, потягивая вино из бурдюка, который Макрон купил на одном из рынков на Канопике. Через некоторое время центурион кашлянул и повернулся к другу.
— Ты действительно думаешь, что Аякс там, с нубийцами?
— Чем дольше думаю, тем больше в этом уверен, — ответил Катон. — Для него это наилучшая возможность продолжать войну с Римом.
— И с нами?
— Почему бы и нет? Хороший шанс убить двух зайцев сразу. Где еще мы можем оказаться в ситуации, когда губернатору нужны все военные, которых он может наскрести для отражения вторжения?
— Не очень-то я рад быть в числе наскребаемых, даже если тебе все равно, — ответил Макрон, улыбнувшись. — Но соглашусь с тобой. Если ты прав, то задача поимки Аякса может оказаться легче. Но служба в первую очередь, а? Сначала разгромить нубийцев, а потом уж искать Аякса.