Легион. Трилогия

Арзамасов Денис

– Где Филимонов?

– Погиб.

Андрей сперва подумал, что Климов так шутит, настолько неожиданно прозвучали сказанные слова. Ведь буквально только что, всего каких-то несколько минут назад, коренастый прапорщик стоял рядом с ними и вдруг погиб. И что характерно сам охотник ничего не видел и не слышал. Не заметил, как всего в десятке метров от него убили товарища, которого он должен был прикрывать.

– Как?

– Молча, – грубо обрезал лесник. Сейчас не время и не место для разговоров. – Потом расскажу. Уходим.

***

Смерть

прапорщика бойцы приняли ровно. Лично для Андрея Филимонов ещё не успел стать по-настоящему боевым товарищем. Мужика ему, конечно, было жаль, но на войне, как на войне. Потери, к сожалению неизбежны. А по бесстрастному выражению лица сержанта трудно было понять, какие он испытывает чувства. Суровый, не многословный дядька – Климу такие нравились. Единственное, что покоробило майора, так это взгляд Авдея которым он его наградил при известии о гибели бойца. Словно оценил разведчика, как командира и как профессионала. И оценка эта, похоже, была не в пользу Клима.

– Что делаем командир? Домой? – тихим шёпотом спросил Андрей. О поставленной задаче обследовать кроме деревни близлежащие окрестности города он знал не хуже майора. Только стоит ли дальше рисковать остатками отряда?

Примерно также думал и Клим. Потеря даже одного бойца чувствительный удар по боеспособности и без того небольшого подразделения. С другой стороны вступать в открытую конфронтацию с противником для разведки неприемлемо. Разведка любит тишину и скрытность. Незаметно сделал дело и ушёл. Правда это уж как повезёт…

Словом возвращаться с пустыми руками было не в правилах майора. Если прятаться и убегать от каждого шороха много не навоюешь. А информация сейчас нужна как никогда.

– Рано. Сперва посмотрим, что за зверь в окрестных лесах водиться.

Сержант ничего не ответил, цепким внимательным взглядом сканируя местность. А вот Андрей попытался оспорить решение командира:

– Ночь на дворе.

– Тем лучше, – жёстко отрезал Клим, пресекая дальнейшие возражения. – Я иду первым. За мной Тёзка. Авдей замыкающим. Дистанция пять метров.

На этот раз лесник повёл отряд не окольными путями, а напрямик к городу. Лесом. Но придерживаясь убитого полотна просёлочной дороги. Продвигались медленно, обследуя каждый куст, каждое дерево, каждый овраг, опасаясь засады и хитроумно спрятанных ловушек.

На чужаков разведчики наткнулись всего в паре километров от Новой усадьбы. Двое серолицых тихо прятались в неглубоком овражке и только благодаря большому опыту майора бойцы не свалились им на голову, во всех смыслах этого слова.

На серьёзную засаду это всяко не тянуло. Скорее на дозор. Похоже, захватчики выставили наблюдателей за передвижениями людей. Вполне разумно.

– В расход? – одним лишь красноречивым взглядом кровожадно спросил Андрей.

Авдей равнодушно ждал приказа. Похоже, ему было совершенно всё равно. Скажут –

сделает. Как робот. Ни каких эмоций. Это в какой-то мере уже начинало напрягать. Майор всегда приветствовал разумную инициативу, идущую на пользу дела. Полицейский же вёл себя так, словно всё происходящее его нисколько не касалось.

– Уходим, – жестом ответил командир.

Тёзка возмущённо покосился на лесника. Клим пригрозил кулаком.

Смерть двоих мутантов погоды не делала. Убрать дозор конечно можно, но на их место тут же пришлют других. И уже гораздо больше. А так будем знать, что они тут сидят. Когда понадобиться, тогда и ликвидируем.

Лесник с сержантом бесшумно растворились в ночном лесу. Охотник задержался. Повинуясь какому-то мальчишескому озорству, он вынул из кармана патрон и положил в выемку между стволом и веткой дерева. В качестве предупреждения. Мол, не расслабляйтесь и знайте кто в доме хозяин. Помните, живёте пока вам позволяют.

Если бы Клим это видел, точно бы надавал Андрею по шее за неразумное расточительство боеприпасов.

***

Выбраться незамеченным из города минуя полицейские посты, у Кирилла получилось без особых проблем. Кому, как не ему было знать, как это сделать?! Ещё в школьные годы, помнится, гоняли «наши городских» и обратно. Особо зверствовали ребята из третьей школы. Бывало, приедешь в город, а они тебя уже с автобуса встречают или наоборот ждут, когда обратно поедешь. Вот и приходилось уходить из райцентра «тайными партизанскими тропами» и садиться на автобус уже за пределами города.

До родной деревни было не меньше тридцати вёрст, но это если по «большаку», на прямую через лес выходило заметно короче. Но и это расстояние Кирилл смог преодолеть только за полночь. Выйдя к Боброво молодого человека охватило тревожное чувство беспокойства и страха.

Деревня мрачно таилась в ночном полумраке. Мёртвый лунный свет зловеще отражался от крыш домов и железных заборов, жутковато блестел на стёклах тёмных окон, преображаясь под натиском богатого воображения в бледные размытые лица покойников. Столбы уличного освещения пустыми виселицами склонили свои потухшие фонари над серым полотном дороги.

Кирилл в полной тишине и безмолвии робко подошёл к своему дому. Как и все остальные дома деревни, родные пенаты утопали в темноте. Предчувствие беды возросло многократно. Дыхание перехватило, сердце тоскливо заныло в унисон глухо скрипнувшей калитки. Жуткое ощущение, что он единственная здесь живая душа крепло с каждой минутой.

А главное начали сбываться самые худшие ожидания. Входная дверь оказалась закрыта не изнутри на засов, как это всегда делали, будучи дома, а на замок. Значит, семьи дома нет. И это чертовски хреново. Кирилл до последнего старался верить, что с женой и дочкой всё хорошо. Теперь же даже самовнушение уже не могло унять переживание за родных.