Легион. Трилогия

Арзамасов Денис

– Покажусь, – пообещал майор, чему Андрей Викторович не особо поверил.

– Как отоспишься, заходи ко мне. Разговор есть.

Глеб Сергеевич кивнул и, забрав своих бойцов, вышел из кабинета.

– Что думаешь, Андрей Викторович? – спросил Кудряшов, едва за разведчиками закрылась дверь.

– Для анализа слишком мало данных, – Одинцов не торопился делать конкретные выводы. – Пока складывается впечатление, что численность военного контингента противника не значительна. Без силового барьера чужаки не в состоянии удержать захваченный плацдарм. Надеюсь это

также остановить их от атаки города.

Полковник задумчиво почесал подбородок. Он и сам пришёл примерно к тем же мыслям, но хотелось услышать подтверждение от более опытного в таких вопросах разведчика.

– Что будем делать?

– Выйдем покурить, – усмехнулся Одинцов. – А если серьёзно, то будем наращивать оборону. Наши догадки остаются лишь догадками. Расслабляться рано.

С данным утверждением мнение руководства полностью совпадало.

– Геннадий Васильевич надо бы, как и хотели с населением поработать, – обратился к полковнику фээсбэшник, когда они вышли на свежий воздух и закурили. – Донести до граждан, что отсидеться по домам не получится. Враг на пороге и встречать его придётся нам самим. Помощи ждать неоткуда.

– Поработаем, – хмуро проворчал полицейский. Напряжение последних дней и бессонная ночь давали о себе знать. Состояние уже немолодого мужчины было, как говориться, хуже, чем с похмелья. В противном случае было бы не так обидно. – Есть у меня девушка пресс-секретарь, ей и поручу.

Одинцову было всё равно кто этим будет заниматься, лишь бы был результат.

Сверху послышался такой знакомый, родной, но совершенно невозможный здесь гул двигателя реактивного самолёта. Этого попросту не могло быть. Хотя почему нет? Высота силового барьера уходила за облака, но всему есть начало и конец, где-то она должна была закончиться. И если истребитель здесь, значит, он смог пролететь над стеной.

– Это, то о чём я думаю? – Кудряшов, задрав голову, пытался разглядеть в небе самолёт.

– Да. МиГ-29, – разведчик, в отличие от главы районной полиции, зная, что звук может идти с разных сторон первым заметил крылатую машину. Трудно было не узнать до боли знакомые очертания лёгкого фронтового истребителя четвёртого поколения. – Наши.

Самолёт пролетел над окраиной города и стал удаляться, на глазах уменьшаясь и норовя вовсе раствориться на фоне белых облаков.

Неожиданно уже едва различимая чёрная точка ярко вспыхнула, и всего через несколько секунд попутный ветер услужливо донёс отзвук далёкого взрыва.

– Паскуда! – выругался интеллигентный Одинцов, мысленно подобрав более крепкие выражения.

– Что это было? – ошарашено промолвил Кудряшов.

– Самолёт сбили, – в тон ему ответил Андрей Викторович.

– Это я и сам понял, – пробурчал полковник. – Кто и чем?

– Грёбаные мутанты с чужой планеты. А вот чем, я бы и сам не прочь узнать, – те, кто хорошо знал подполковника СВР, с большой долей уверенности могли сказать, что разведчик сильно встревожен. Ещё бы. Появление у противника нового мощного оружия вновь ставило под угрозу само существование города. – Надо срочно поднимать разведку.

–

Зачем? – удивлённо спросил Кудряшов. Он решительно не понимал, какие сверхсекретные сведения относительно нового вооружения может добыть группа диверсантов-любителей.

– На поиски пилота, – объяснил Одинцов. – Он мог успеть катапультироваться.

К своему стыду полковник об этот как-то не подумал. Ещё пару дней назад он, следуя штатным инструкциям, лично отдал бы приказ оцепить место крушения самолёта с наказом следить в оба глаза, чтобы местные не дёрнули какой-нибудь приглянувшийся обломок и не мешали работать следственной комиссии. А вот в новую реальность вписаться оказалось не так просто, мешал въевшийся, отработанный годами размеренный образ мирной жизни. Здесь же кроме пьяных драк, воровства и мелких нарушений ПДД ничего раньше не происходило.

Словно в опровержение его мыслей из уютного окутанного зеленью двора дома напротив, прозвучал громкий выстрел. Одинцов инстинктивно пригнулся. Пуля прошла мимо и выбила красную крошку из кирпичной стены полицейского управления.

Кудряшов с удивительной резвостью для своего тучного телосложения быстро укрылся за припаркованным рядом легковым автомобилем. Разведчик не стал испытывать судьбу и примостился рядом.

– Андрей Викторович, не зацепило? – участливо спросил полковник, расстёгивая кобуру. Получилось это у него далеко не с первого раза. Сказывалось отсутствие навыков и кабинетная работа.

– В норме, – фээсбэшник пожалел, что не взял с собой «Вепря». Вышел покурить называется. Кто же знал, что свои же палить начнут. Если это, конечно, не диверсанты противника. Во что верилось с превеликим трудом.

– Повезло, что не картечью, – поделился хорошей новостью Кудряшов, осторожно выглядывая из-за машины.

– Это был карабин, – поправил его разведчик. Уж чего-чего, а отличить нарезной от гладкоствола он был пока ещё в состоянии.

Геннадий Васильевич как-то странно покосился на Одинцова, но промолчал.

В полном боевом облачении, в бронежилетах, с автоматами в руках и суровой решимостью на лицах, присущей лишь героям боевиков, положить на месте всё, что движется из управления выбежали двое молодых полицейских. В тишине расстрельным приговором прозвучали щелчки передёргиваемых затворов.

– Не стрелять, – на опережение прокричал Кудряшов, предостерегая своих подчинённых от необдуманных действий. С них станется, устроят тут чего доброго Чикаго двадцатых годов или лихие девяностые современной России. – Укройтесь. Не отсвечивайте.

Следуя приказу командира, полицейские попрятались за разросшимися тополями, посаженными вдоль тротуара еще, наверное, при закладке города.

Шли минуты, выстрелов больше не звучало, но Кудряшов не торопился рисковать и лезть под пули. У Одинцова даже закрались подозрения, уж не тянет ли он время, давая преступнику возможность уйти?! Так дело не пойдёт.

– Геннадий Васильевич пистолет одолжишь? – спросил разведчик, цепким взглядом профессионала фиксируя любые изменения в поведение полковника.