Легион. Трилогия
Шрифт:
– Давай хоть раненых заберу, – предложил лейтенант. Хотелось хоть чем-то помочь товарищам.
– Вот за это спасибо, – оживился командир поста. – Ты не переживай, Одинцов нас здесь не оставит. Скоро придёт подкрепление.
Капитан не стал уточнять, что до прихода наших ещё продержаться надо, но даже не озвученной мысли хватило, чтобы накаркать.
В самом центре баррикады ярко полыхнуло. Обжигающе холодная белая вспышка больно резанула по глазам, и в туже секунду людей окатило нестерпимым жаром, словно дыхнуло из доменной печи. Те, кто находился в эпицентре «взрыва» сгорели заживо в одно мгновение. Кому
Ерошин протёр веки, стараясь хоть что-то разглядеть через мутную белесую дымку в поймавших вспышку глазах. Увиденное ему совсем не понравилось. В баррикаде зияла дыра метра полтора шириной с краями из оплавленного металла и запёкшегося кварца. Всё остальное попросту испарилось вместе с частью асфальта.
– К бою, – первым опомнился старший лейтенант Белов. Он сидел спиной к вспышке и в отличие от капитана «зайчиков» не поймал.
Бойцы, похоже, не расслышали его приказ. Кто-то впал в ступор, тупо уставившись на обугленные останки бывших товарищей, кто-то слепо шарил перед собой в поисках выроненного оружия. Те из раненых кто ещё не потерял сознание от болевого шока, орали благим матом, прося о помощи или просто обессиленно стонали. Лишь только двое полицейских осторожно приблизились к образовавшемуся проёму готовые отразить атаку пришельцев, если такая случиться. По большому счёту оборонять пост стало некому.
Но и враг почему-то не спешил нападать. Медлил чего-то выжидая.
– Надо отходить, – принял решение Ерошин. Удержать позицию оставшимися силами было не реально. Первостепенную задачу он видел в спасении оставшихся в живых людей.
– Нельзя, – Белов напротив был готов стоять до конца. – Если уйдем, откроем город.
– Разуй глаза Санёк. Он и так уже открыт, – истерично прокричал капитан. Смерть подчинённых он принял близко к сердцу. Ему, старому пьянице, доверили людей и поставили главным на посту. А он даже с этим справиться не смог.
В чём-то Белов был с ним согласен. Оставаться на позиции, было сродни самоубийству, но был приказ любой ценой не дать противнику войти в город. Значит, будем умирать здесь и сейчас. По-другому быть не может.
– Егор прекрати истерить, – прокричал капитану в лицо Александр. – Одинцов уже на подходе, сам говорил.
Ерошин бешеными глазами уставился на старлея и вдруг резко успокоился. Паническое безумие во взгляде сменилось твёрдой решимостью и робкой неловкостью за проявленную слабость.
– Ранеными займись, – вновь приняв бразды командования в свои руки, приказал капитан. Но не тут-то было.
За забором из железобетонных плит ярко полыхнуло тем же белым светом, что до этого возле баррикады. Повеяло жаром и в плите образовалось отверстие достаточное, чтобы в него мог пройти человек. Под воздействием высокой температуры бетон по краям дыры пошёл мелкими трещинами, грозя от малейшего внешнего воздействия обрушиться, увеличив проём.
И тут чужаки полезли сразу со всех сторон. Первыми неприятеля встретили двое полицейских у заслона. Едва только в дыре показался первый серокожий мутант, раздалась спаренная очередь из двух автоматов сразу. Чужак упал, истекая кровью, но на его месте уже появились трое других. Замелькали голубые лазеры и полицейские распластались на земле с прожжёнными дырками в теле, больше не успев забрать с собой никого из
На их место тут же заступил Белов, длинной очередью в полмагазина заставив противника вновь укрыться за преградой.
– К бою, вашу мать! – надрывая голосовые связки, прокричал капитан, пытаясь привести уцелевших бойцов в чувство.
Это подействовало. Ещё четверо вступили в бой. Вовремя. Из пролома в стене вылетел целый веер лучей, слава Богу, никого не зацепив. И сразу полезли пришельцы. Раненые, что находились рядом, с хриплыми стонами, превозмогая боль, попытались ползти прочь.
Капитан, практически не целясь, быстро выстрелил по врагам. Поторопился. Пули выбили бетонную крошку из стены в стороне от захватчиков и отрикошетив, попали в раненого добровольца. Мужчина дёрнулся и затих.
– Ерошин, сука, не стреляй, – прокричал другой раненый, опасаясь для себя подобной участи.
Егор и не думал стрелять. Опустив автомат, он непонимающим, растерянным взглядом смотрел на только что застреленного им человека. Как такое произошло, умом он понимал, но верить в это отказывался. Не хотел признать, что своими собственными руками прервал жизненный путь боевого товарища. Душевные терзания капитана прервали сразу несколько лазерных лучей. Ерошин покачнулся и рухнул лицом в дорожную пыль. Открытые глаза его ещё долго смотрели на убитого им мужчину.
– Отходим к машинам, – видя смерть капитана, Белов принял командование на себя. Отбиваться на два фронта было нереально, а вот под прикрытием полицейских автомобилей ещё можно было продержаться какое-то время. – Выносите раненых. Мы с Чижовым прикроем.
Сержант Чижов молча кивнул, показав, что услышал приказ и повернулся к дыре в заграждении. Белов взял на себя пролом в стене.
Почти синхронно затрещали автоматы полицейских, прикрывая отход группы и не позволяя противнику перейти в атаку. Пули улетали в пустые проёмы без видимого толка, но лейтенант с сержантом не ставили перед собой задачу уничтожение живой силы противника.
– Пустой, – выкрикнул Александр, отстёгивая последний рожок.
Чижов обернулся к командиру.
– Держи. Больше нету, – сержант кинул старлею новый магазин.
Чижов отвлёкся всего на несколько секунд, но и этого хватило, чтобы получить в грудь два смертельных ранения.
– Твари, – зло огрызнулся Белов, вставляя рожок. На войне, как на войне. Ценой жизни одних людей спасаем жизни других.
Александр выпустил ещё две очереди и что было сил побежал к машинам, за которыми уже успели укрыться оставшиеся в живых товарищи. Заметив бегущего к ним командира, бойцы прикрыли его скупым огнём. Патронов уже почти ни у кого не оставалось.
Едва старлей добрался до машин, как пришельцы вновь пошли в атаку. На этот раз остановить их было некому. Белов мысленно простился с жизнью. Если вражеские лазеры прожигали стальную пластину и мешки с песком, то сквозь тонкий автомобильный металл пройдут, как нож сквозь масло.
И тут произошло то, чего так ждал Ерошин и во что почти перестал верить Белов. За спиной послышался рёв мотора. Служебный «уазик» на пределах мощности двигателя мчался прямо на людей, и лишь в последний момент, взвизгнув тормозами остановился. Первым из машины выскочил сам Одинцов с пулемётом в руках. Где он его раздобыл, лейтенанту интереса не было, главное, что он был.