Легион

Абнетт Дэн

Наматжира положил письменное перо обратно в силовой держатель и встал на ноги, постукивая своим левым указательным пальцем по губам. Это был благопристойный и обыденный жест, предназначенный для того, чтобы показать, что он размышляет, но Динас знал, что это часть механизма, который Лорд-Командир использовал для сдерживания своего гнева. Он смотрел, как Наматжира странствовал по направлению к окну комнаты, к источнику слабого света, отбрасываемого заходящим солнцем. Его украшенная золотом накидка сверкала на

солнце.

— А транспорт? — спросил Наматжира. — Разве он не был украден, чтобы избежать биометрического контроля? Чтобы избежать обнаружения?

Чайн покачал головой:

— Биометрика принадлежала Бронци. По каким-то причинам он не очень отчетливо отображался на сканере. Я осведомлен, что это происходит очень часто, из-за помех в сканерах, вызванных проникающей повсюду пылью. Сейчас мы его проверили, и он действительно принадлежит Бронци.

— А Рахсана? — спросил Наматжира. Он похлопал себя по бедру. Тилацин встал с коврика и быстро подбежал к нему. — Что с ней?

— Она вырвалась на свободу и сбежала в дюны.

— Она сбежала от двух гетманов?

— Я подозреваю, что они недооценили ее решимость. — ответил Чайн. — Когда мы их допрашивали, оба гетмана выглядели искренне огорченными тем, что ей удалось сбежать. Они как раз искали ее, когда мы их обнаружили.

— Динас, ты в это веришь?

— У меня нет причин не верить, сэр. Факты налицо. Тем не менее, я соглашаусь, что обеспокоен.

— Они у тебя под присмотром?

— Да, лорд.

Наматжира сел на пол и нежно потрепал обеими руками уши тилацина, закрывшего от удовольствия глаза. — Так что насчет Рахсаны?

— Мы допросили ее помощниц, но они не знают о ее действиях. Мы тщательно ищем ее.

— Она может выжить в пустыне?

— Без припасов или защитного обмундирования нет, не более одного дня. Я думаю, что мы найдем в итоге только ее кости.

Бронци налил шнапс в два стеклянных стакана и передал один из них Сонеке. Он протянул стакан, чтобы чокнуться, и Сонека неохотно это сделал.

— Это за наши выбитые зубы, — сказал Бронци, пытаясь создать просвет. Он уже давно пытался это сделать. Сонека выглядел подавленным, и Бронци это бесило.

— Это за уксора Рахсану, — возразил Сонека. — Возможно, что-то защитит ее от той судьбы, на которую мы ее обрекли.

Бронци пожал плечами и выпил.

— Они обойдутся с ней хорошо, Пето, — сказал он. — Они только хотят получить ответы.

— Они не особо избирательны в методах, Гурт, — возразил Пето. — Они используют любые средства для достижения своих целей. Они позволили вырезать моих Танцоров в Тель Утане только чтобы застать противника врасплох. Во имя Терры, что заставило тебя думать что они используют Рахсану менее болезненно?

Бронци промолчал.

Сонека отхлебнул еще и пристально посмотрел на свой стакан.

— Гурт,

это стало для тебя так легко. Почему?

Бронци фыркнул.

— Я не знаю. Думаю это из-за того, что они Астартес. Быть избранным ими, быть соединенным с ними общей работой — честь в книге моей жизни. Астартес это воплощения Императора, которого я обожаю и служению которому я посвятил свою жизнь. Служить им — значит служить Императору. Это мой долг.

— Что бы ни случилось, — произнес Сонека. — Сначала полк, потом Империум, Гено важнее генов.

Бронци сделал кислую мину и пожал плечами.

— Это просто то, что мы все говорим, не так ли?

— Я думал, что это нечто, во что мы верим, — ответил Сонека.

Бронци прикончил свой стакан и налил себе еще.

— Император это Император, — сказал он. — И Астартес его избранные, лучшие из лучших. Я доволен что работаю на них.

— При условии что они на нашей стороне, — заметил Сонека.

Гуртадо недоверчиво взглянул на него.

— Что это значит?

Сонека покачал головой.

— Ничего. Мне до тошноты отвратительна эта интрига, Гурт. Я солдат, не шпион, а в последнее время я диву даюсь, размышляя о том, какое из этих слов лучше характеризует Альфа Легион.

Бронци покачал головой и решил что сейчас самое время сменить тему разговора. Он одобрительно оглядел Сонеку сверху до низу.

— Неплохо выглядишь, — сказал он.

— Есть время следить за этим, — ответил Сонека, поправляя манжет на своей униформе.

— Когда уходишь?

— Минут через десять — пятнадцать.

— Клоунам повезло что ты с ними, — подбодрил друга Бронци.

Дверь внезапно распахнулась. В комнату вошла Хонен Му в сопровождении Франко Буна.

— Выпьем? — беспечно спросил Бронци. Му свирепо взглянула на них обоих. Бун подошел ближе и налил себе.

— Значит, это называется деликатно? — гневно произнесла Хонен.

— Ну, мы уверены, что она в чем-то замешана, ведь так? — ответил вопросом на вопрос Бронци.

— Вас арестовали и допрашивали Черные Люциферы, — прорычала Му.

— Которые, прошу заметить, тут же нас отпустили, — возразил Гуртадо.

— Как сбежала Рахсана? — спросила уксор.

— А как бы ты сбежала от нас, Хонен? — шутливо спросил Бронци. — Ты же знаешь, ты бы это сделала.

Му запнулась.

— Уксоры могут быть очень настойчивы, если захотят, — продолжил он, забирая обратно бутылку у Франко и наливая себе еще.

— Вы пришли чтобы арестовать меня? — спросил геновода Сонека. — Или я могу встретиться с моей новой ротой?

— Ты прав, — задумавшись, ответил Бун. — Я бы предпочел более гладкий конец для этого дела, но и подобный исход тоже приемлем. Рахсана оказалась сорняком, но, к счастью, мы сохранили репутацию Хилиада.