Легионер против Синаджу (Легионер II)
Шрифт:
– Привет, - ответил я ей.
– Присаживайся. Тебе что-нибудь заказать.
Я старался держаться как можно непринужденнее.
– Сразу видно соотечественника, - она перешла на русский.
– Кажется, я в этом не признавался, - парировал я.
– Однако русским ты все же владеешь лучше, чем английским, - сказала она присаживаясь.
– С этим можно поспорить. И, мне кажется, что, говоря по-русски, мы привлечем к себе больше внимания.
– Не думаю, что на нас обращает кто-то внимание. Холодная война проиграна, и до русских нет никому дела. А вот
– Может тогда перейдем на испанский?
– поинтересовался я, продемонстрировав лишний раз свой полиглотизм, касающийся не только еды.
– Не думаю, что это хорошая идея, - ответила она мне.
– Тем более, что, во-первых, встретить понимающего испанский здесь куда вероятней, а во-вторых, я не говорю по-испански.
– С этого надо было начинать, - ответил я, улыбнувшись, - Знаешь такой исторический анекдот: Однажды русская императрица Екатерина II, заехав проездом в какую-то деревню, спросила у местного, как это сказать, староста, почему в честь ее прибытия не звонят колокола. На что тот ответил: "На это у нас есть четырнадцать причин. Во-первых, у нас нет колоколов". "Можете не продолжать," - ответила императрица.
Я с удовольствием отметил, что анекдот возымел свое действие, и уже по-английски обратился к подошедшему официанту:
– Примите заказ у дамы. И запишите его на мой счет.
К слову, губа и у нее была не дура! По крайней мере, на счет халявных угощений.
– Ну, а теперь о деле, - сказал я, когда официант отошел.
– Как известно, людей можно делить по разным критериям. Согласно одному из них они делятся на тех, кто нужен мне, и тех, кому что-то нужно от меня. Мне от вас ничего не нужно. Так что, собственно, нужно от меня вам?
– Есть еще один критерий деления людей:
есть люди типа "жив" и люди типа "помер".
– Но нет таких, кто бы знал твой номер, - дополнил я ее фразу и осекся. Ей совсем не обязательно было знать о моих познаниях творчества Б.Г. Однако, слово - не воробей.
– Для непрофессионала ты отлично держишься. Для профессионала - много болтаешь. Но мне не хотелось бы переводить тебя во вторую категорию.
Она слегка прищурилась. В голосе звучала мягкая угроза, но я постарался ее (то бишь угрозу) проигнорировать.
– Мне и самому не хотелось бы, - ответил я, тоже прищурившись.
– И скажи честно, - я сделал паузу, и, слегка коснувшись своей ногой ее ноги, добавил.
– У тебя хризолитовые ноги, или между ног Брюс Ли?
– Что?
– она автоматически посмотрела на свои ноги, очень красивые, к слову, ноги. Потом на меня. И, наконец, поняв, что я продолжаю обыгрывать, начатую ею же песню, рассмеялась, - А ты за словом в карман не полезешь.
– Это точно. Болтливость - мой враг.
Знаешь историю о болтливом черепе?
И убедившись, что она не знает, я начал рассказ. Так как он не содержал секретных сведений, я перешел на английский.
Пока я рассказывал, официант выполнил заказ. Так что последующий разговор шел за едой.
Мне спешить было некуда, так что у нас было достаточно времени для размышления.
–
– Она смотрела на меня в упор.
– Рад слышать, что меня уже в этом не обвиняют.
– Только полный идиот мог бы сделать прямой нос орлиным и вставить кривые зубы.
– Спасибо за комплимент, - ответил я на редкость мягко.
– Только не обижайся. Это я так, констатирую факты.
– Еще раз спасибо.
Что еще можно было ответить в таких условиях?
– Еще раз, пожалуйста, - ответила она мне в тон, а затем, полностью изменив интонацию, добавила.
– Итак, мы знаем, что ты - не Артур. Но мы не знаем, кто ты.
– Тут мы, знаешь ли, в равных положениях. Я тоже не знаю кто вы. И если на то пошло, то именно я могу делать вам предъявы: вы убили Томаса, который, кстати, был просто болваном.
– Предъявы, говоришь? И после этого ты утверждаешь, что не из России.
– Я ничего не утверждаю. И ничего не опровергаю. Так спокойнее.
– Тебе будет спокойнее, если ты выложишь все начистоту.
– А именно?
– Откуда у тебя документы Артура. И что он тебе о нас рассказал?
Этот вопрос, в который раз, поставил меня в тупик. Однако именно благодаря нему догадка молнией сверкнула у меня в мозгу. Тот миссионер в Африке, документы которого я позаимствовал и был тем Артуром, которого они искали. Черт! Я мысленно выругал себя за то, что уподобился тормознутым героям американских боевиков, не догадавшись об этом сразу. Значит, он в самом деле был мастером Синанжу. Бывает же такое совпадение! Однако правда состояла в том, что он действительно ничего мне не рассказывал. Точнее он умер раньше, чем успел мне что-либо рассказать. Однако. Оставалось только включить говорильник.
– Это документы миссионера, несущего свет в самые темные закоулки современности. И я действительно нес этот свет. Мои родители...
– Может, хватит? Я уже сказала, что нам известно, - она подчеркнула это слово, - что ты пользуешься документами Артура. Они мастерски сделаны и даже занесены во все компьютеры. И нас интересует, где их хозяин. Советую отвечать честно.
Что ж. Честность - лучшая политика. И я ответил.
– В Африке. Точнее - в Африканской земле. К сожалению, едва ли я сам отыщу его могилу, но могу заверить, ничего ценного при нем не было. И, кстати, убил его не я. Более того, я пытался его вытащить из принеприятнейшего положения.
– Можешь не оправдываться. Я уже не питаю к нему никаких чувств. Однако нам важно знать, что он тебе успел рассказать.
– Тебе честно сказать?
Она кивнула.
– Ничего.
Несколько секунд она зло смотрела мне прямо в глаза.
– Тогда откуда ты знаешь про Синанджу?
– Тебе честно сказать?
– ответ повторялся, но опять был к месту.
– Я ничего не знаю о Синанджу.
Кроме того, что почерпал когда-то из "Дестроера"
При слове "дестроер" она скривилась, но продолжала вопросительно смотреть на меня своими восхитительными серыми глазами.