Легионер (пять книг цикла "Рысь" в одном томе)
Шрифт:
– Да-а, – глядя вслед Юнию, задумчиво произнес Мад Магройд. – Когда-то он был великим воином, но теперь его дух иссяк! Впрочем, так бывает со всеми римскими псами. Гертсаг! Вели убирать парус, мы уже слишком близко подошли к скалам.
Качка вдруг сменилась штилем, утих ветер, и лежащие в трюме пленники догадались, что их путешествие подошло к концу. И в самом деле, все курахи притенов, один за другим, вошли в укромную бухту и причалили к берегу.
– Эй, вылезайте! – Один из воинов, взглянув на пленников, щелкнул бичом. – Да пошевеливайтесь, не хватало еще из-за вас опоздать
Измученные злодейкой судьбою женщины и дети, пошатываясь, выходили на берег по узким сходням. Кто-то тяжело вздыхал, кто-то плакал, а кое-кто, наоборот, посматривал вокруг с надеждой и любопытством. Притены вовсе не были таким уж чуждым для бриттов народом, даже говорили на одном языке, да и рабство в семьях притенов было не очень-то обременительным. Естественно, это не касалось тех рабов, которые предназначались для работы в шахтах.
На берегу суда встречала празднично разодетая толпа – примерно около сотни человек, для здешних мест порядочное многолюдство. В толпе выделялись девушки в длинных ярко-зеленых туниках и жрецы-друиды в голубых и белых одеждах. Кто-то приветственно кричал, кто-то махал руками, и все с любопытством глядели на пленников. Сразу за пристанью виднелась большая площадь, за ней – несколько беленых овальных хижин, крытых соломой. Некоторые из них были вообще без дверей, и сквозь дверные проемы виднелась скудная обстановка – лавки, циновки и прочее. Имелись и дома побогаче – побольше и попросторней других, огороженные невысокой оградой, за которой располагались хозяйственные постройки и огороды. Чуть выше, в горах, на верхнем пастбище паслось стадо коров, а еще выше росли сосны и ели. Рысь внимательно осматривал селение – несколько десятков хижин, – стараясь угадать, где же притены держат своих пленниц. Наверное, в семьях. Но это касается простых девушек, а тут все ж таки дочка наместника, да еще предназначенная стать почетной жертвой, – такая должна содержаться отдельно и под особым присмотром. Интересно, есть здесь тюрьма или что-нибудь подобное? Вряд ли.
Пленников даже не покормили, а сразу загнали в какой-то сарай, откуда начали выводить уже по очереди, одного за другим. Многие женщины, встретившись со своими малолетними детьми, которых везли на других курахах, уже больше не плакали, а даже заулыбались. В конце концов, все они были живы, а если мать с дитем попадут в разные семьи – нестрашно, селенье-то не очень большое. Первым вывели женщин и девушек, затем детей, ну а потом настала очередь и для Юния с Гетой.
– Римлянин и его слуга-бригант, – указав на обоих, громко пояснил высокий молодой воин. Седобородые старики и друиды в белых одеждах, сидевшие на лавке под высоким деревом, важно кивнули:
– Этих в шахту. Надсмотрщики жаловались, что там давно некому работать!
– Этих бы надсмотрщиков да самих заставить крошить руду, – неожиданно предложил стоявший у самого дерева коротко стриженный парень с наглым, но вполне симпатичным лицом, одетый в длинную голубую тунику. – Зажирели там все. А у некоторых, между прочим, нет даже слуги. Я бы взял вон того. – Он кивнул на Гету.
– Помолчи, Ферадах, – недовольно обернулся один из дедов. – Ты еще слишком молод, чтобы иметь слугу.
– Я молод? – Парень нахально скрестил на груди руки. – Да мои песни распевают во всех прибрежных селениях, мало того, они дошли
– Мад Магройд сказал – этих двоих отправить в шахту, – как-то виновато пояснил воин.
– Ах, Мад Магройд сказал, надо же? – взвился Ферадах. – У него, небось, полно слуг, а я, надежда олламов, увы, вынужден прозябать в бедности. Может, мне стоит пропеть Маду Магройду песнь поношения? Или немного поголодать против него? А?
– Уймись, уймись, Ферадах! – поднялся с лавки высокий тощий друид со злым надменным лицом и крючковатым носом. – Прошу тебя, ради Морриган и Дон, уймись. Пока прошу… – крючконосый зловеще прищурился.
Воспользовавшись происходящим, Рысь пихнул Гету плечом и шепотом посоветовал напроситься в слуги «к тому молодому хлюсту».
– Ты понравился мне, господин! – тут же возопил мальчик. – Я слыхал твои песни, поистине, они чудесны!
– Вот видите?! – приосанился Ферадах. – Он и сам просится.
– Эти. Двое. Пойдут. В шахту! – угрожающе произнес крючконосый. – Так сказал Куид Мад Магройд, так говорю и я, Даймин Дамаргайт, учитель друидов. И если кто-то вдруг соберется голодать против меня или петь песнь поношения, клянусь посохом Луга, тот сильно пожалеет об этом!
– Ну, как хотите. – Ферадах сплюнул и, развернувшись, быстро зашагал прочь.
Рысь проводил парня долгим внимательным взглядом, словно бы хотел получше запомнить этого молодого друида или кто он там был.
– В шахту так в шахту, – вздохнув, пожал плечами Гета. – Хорошо хоть еще не повесили вверх ногами на ветках какого-нибудь священного дуба!
– А он у них есть, этот дуб? – усмехнулся Рысь.
Мальчик грустно улыбнулся:
– Наверное, есть.
Под охраной нескольких воинов пленки вышли на окраину селения и мимо пастбища и ручья направились в горы по узкой, а местами и весьма опасной тропинке. Остались внизу ели, березы и сосны, потянулись вересковые пустоши и скалы, одна из которых выделялась своей высотою и основательностью.
– Пришли, – обернувшись, шедший впереди воин жестом приказал пленникам обождать и, приложив ладони ко рту, гулко позвал: – Каим! Эй, Каим!
Рысь так и не смог понять, откуда вдруг взялся коренастый полуголый раб в ошейнике и с бритой наголо головою, к тому же еще и немой. То ли он скрывался в какой-нибудь расщелине, то ли в кустах, то ли еще где.
– Каим, закуй этих! – приказал воин.
Ага, значит, где-то здесь рядом была и кузница. Ну да, вон она, за коричневым выступом скалы. А чуть выше располагался какой-то большой сарай, куда пленников повели уже после того, как их руки и ноги сковали длинные тяжелые цепи. В сарае оказалась обычная римская лебедка с толстым канатом, уходящим куда-то в пропасть. Один из воинов заглянул прямо в черный провал и громко крикнул:
– Финнбар, принимай новых рабов!
– Ов, ов, ов, – запричитало эхо.
Воин прислушался и, видимо услыхав ответ, кивнул Каиму:
– Крути!
Обоих – сначала Гету, потом Юния – обвязали канатами и спустили в глубину шахты. Внизу, еле разгоняя тьму, тускло горел факел. Здоровенные, голые по пояс охранники с воловьими бичами в руках встретили новоприбывших с помпой – сразу же исхлестали до крови.
– За что? За что? – плача, закричал Гета. Потому и получил куда больше ударов, чем благоразумно молчавший Рысь.