Легионер. Дорога в Помпеи – 2
Шрифт:
— Хорошо, я согласен. Мне действительно нравится эта вилла, — я изобразил легкую улыбку и пожал предплечье Вейентона, дождавшись от него ответного жеста, закрепляя нашу договоренность. Да, размытую, ну так точный контракт на работу мне явно предлагать не собирались.
У меня есть запасной план, поэтому лучше сейчас, не привлекая внимания, соглашаться на предложенное. Зачем спорить с сумасшедшими? Всегда интереснее согласиться и сделать так, как нужно тебе. Тем более, прежний я действительно мог все это пообещать, а слово не воробей…
— За тобой придут, мой мальчик, — снова вернувшись к маске «доброго старичка», принялся он меня инструктировать. —
Я смотрел на мужчину, открывающего рот, даже местами кивал в нужных моментах, но сам понимал одно: восстание поглотит Сицилию. Вот в чем заключается план. Пожертвовать Сицилией, чтобы добиться своих целей.
Я могу заставить Помпея либо ускориться в своем походе, и плыть сюда неподготовленным и не готовым к сражению… Либо заставить Суллу позабыть про Сицилию, посчитав, что-либо рабы перебьют марийцев, либо марийцы рабов, а сам Сулла уже добьет победителя.
И это снова ловушка, но уже для тирана. Сулла ведь не будет знать, что восстание не настоящее, и контролируется на самом деле группой марианцев. Как не будет в курсе, что на Сицилию стекаются лучшие полководцы, чтобы из «говорящего инструмента» сделать полноценную армию рабов. Что после обучения киликийские пираты по договоренности отвезут эти легионы в Италию. Что легионы воинственных рабов поднимут новую волну восстаний по всей Италии, и вот тогда власти Суллы придет конец.
Прекрасный план, надежный, как швейцарские часы. И самое интересное, что это мне предлагается (или я сам предложил) работать под прикрытием, и нацепить рабский ошейник, чтобы в финале его красиво скинуть… Можно гордиться собой? Повысили до раба, после свободного гражданина, которого собирались убить, после центуриона, которого действительно убили, а теперь снова поменять имя и социальный статус. И ведь если пойдет что-то не так, я просто-напросто не отмоюсь. Значит, буду действовать как и раньше — припасу ту самую булавку, что в нужный момент откроет мои кандалы, какими бы они ни были…
Глава 8
— Господин, смею напомнить, что у вас новая встреча, — внезапно напомнили Вейентону о графике.
Страдник аккуратно и почти бесшумно возник в дверном проеме. Выходит, помимо меня и прочих важных шишек в масках, у Марка намечались новые встречи. Какой занятой человек — уже светать начинает, а он еще не ложился. А ведь не мальчик, так гляди и моторчик посадит…
Да еще встреча явно должна была быть в этом же притоне — уходить Вейентон не собирался. Больше того, не пойми откуда взявшийся раб принялся прибираться на столе. Составил чаши на принесенный с собой поднос, достал чистую тряпку из-за пояса, начал собирать разлитое вино… Привычные, вбившиеся в подкорку, действия.
— Дорогие гости, а не надоели ли вам хозяева? — хмыкнул я, наблюдая за механическими движениями раба.
Вот если вспомнить про недавнюю тему, конкретно этот парень в армию бы не пошел. Не смотря на достаточно молодой возраст (по виду, ровесник моего тела), на его лице застыло одно и тоже выражение, как говориться, «не отягощенное интеллектом». Все. Раба из такого не выбить, можно обещать что угодно. Он сломан, как заводная игрушка — работает, пока есть завод.
Вейентон русской поговорки не понял, но с минуту корчил рожу в умственном потуге — видимо, задумался над значением. Подозреваю, что на латыне она звучала еще более непонятно, чем на моем родном
— Пора, Тит, пора. К утру за тобой придут. Это будут мои люди… — сухо резюмировал он, так и не разобравшись с поговоркой. — Будь готов, мы возлагаем на тебя надежды, мой мальчик. Ступай, и ни о чем не беспокойся.
Ясно, мне просто нужно ждать, а остальное все организуют «большие дяди», те самые «мы», которые «возлагают на меня надежды». Я не стал ничего уточнять, видя, что римлянин отчего-то занервничал, хотя до этого момента просто излучал из себя спокойствие и мудрость. Возможно, следующая встреча обещала быть напряженной даже для такого интригана, как Марк Вейентон. И там изображать образ всевластия на своей территории не выйдет.
Но уже по пути к выходу у меня-таки возник вопрос:
— Еще одно, что стоит уточнить… Как мне поддерживать связь? — коснувшись ладонью двери, я обернулся на собеседника.
Захотелось воспользоваться отсутствием маски и прочитать выражение его лица.
— Там будет наш человек, — отмахнулся от меня буквально Марк, в мыслях явно прокручивая следующий шаг в игре. В мыслях он меня из головы давно вычеркнул, как решенный пункт. — Он сам найдет тебя, если что-то пойдет не так.
Исчерпывающе. И многообещающе.
Делать очередной кульбит в судьбе, и примерять на себе шкуру раба, без возможности ее снять в любой момент, особо не хотелось. Но между «хочу» и «надо», я давно научился проводить разделительную черту. Оставался открытым вопрос со внедрением.
Слишком много неизвестных, строить на которых свой план и стратегию просто-напросто глупо и недальновидно. Поэтому, как и раньше, буду следовать собственному плану, и рассчитывать только на себя.
Обратно на виллу я возвращался тем же способом, что добирался. Сняв маску, чтобы ничего не мешало обзору, я осторожно спустился по хлипким ступеням на твердую утоптанную землю внутреннего дворика.
И между делом поймал себя на мысли, что даже засветло найти именно эту инсулу среди десятков других, будет проблематично. Больно они единообразны. И нет особых примет, в виде «вон оно, дерево».
Внизу меня терпеливо ожидала еще одна «семейная пара» в виде старика и старухи. И конечно, грустный ослик с большой бочкой на спине. Вздохнув, я полез внутрь…
Домчали с ветерком, хотя я снова сидел в неудобной позе в полной темноте. Но мне кажется, что обратная дорога стала раза в три короче. Одно из двух — либо я привык, и обратная дорога всегда кажется короче дороги «туда», либо изначально меня везли, запутывая следы. Сейчас такой необходимости не было, и путь стал прямым из точки А в точку Б.
На моей… теоретически моей вилле, меня снова ждала теплая встреча виликом и другими рабами. С поклонами, заверениями в преданности и как они ждали моего возвращения… Я слишком устал за день, так что жестом отмахнулся от многословных пустословий.
Не знаю отчего, но рожа у вилика была крайне довольная. В основном помалкивал, но общий вид как у кота, дорвавшегося до сметаны. Видя мое состояние и настроение, он быстро разогнал прочих слуг. Потом аккуратно сопровождал меня в пути в спальню и пару раз дипломатично указал направление, когда я путал повороты в этом лабиринте.