Легионеры

Нестеров Михаил Петрович

Однако гражданский министр ничего не сказал о наемниках, контрактниках, о так называемых частных консалтинговых фирмах, которые вербуют и направляют бывших военных в различные горячие точки. Они – те же военные советники, только вольнонаемные, получающие за свою работу неплохие деньги и денежную страховку, на несколько порядков превышающую ставку.

А почему иностранные фирмы вербуют именно русских военных, да потому, мог ответить Гришин, что русские – лучшие воины.

Он хлопнул себя по коленям и встал. Крепко пожав товарищу руку, негромко попрощался:

– С богом. Удачи тебе, Сергей.

Часть II

Время

исправлять ошибки

Глава 13

“Дикие гуси”

“Около 200 американских и британских спецназовцев, а также сотрудники ЦРУ принимали 14 декабря участие в операции в районе Тора-Бора, где в пещерах скрываются Усама бен Ладен и его сторонники. Как сообщает РИА “Новости”, в осаде участвуют сверхсекретное подразделение спецназа “Дельта” и снайперы спецназа ВМС США “СЕАЛс” (“Морские котики”). У американских военных имеются основания считать, что бен Ладен и группировка боевиков зажаты в горах между двумя долинами Агам и Вазир с запада и востока. С севера на них наседают бойцы пуштунских формирований, с юга граница блокирована подразделениями пакистанской армии. Общая площадь осажденного квадрата в горах достигает нескольких километров”.

33

Учебный центр ФСБ

Они лежали на панцирных койках и тихо переговаривались. Полумрак казармы то и дело прорезали красноватые расплывчатые дуги от тлеющих угольков сигарет.

Их называли по-разному – наемниками, легионерами, солдатами удачи, но чаще всего – “дикими гусями”. Для некоторых из них справедливо с одним дополнением: “дикие гуси”, летящие в родные края. Профессионалы-наемники, когда-то совершившие преступления и надеющиеся на прощение. Люди с разной судьбой.

Среди них был человек, который видел один и тот же сон – монотонный, нескончаемый. Он смежал веки, надеясь, что не увидит ослепительной вспышки и “МиГ” не закувыркается в воздухе, выпуская множество баллонов и сигнальных ракет с инфракрасными и радарными ловушками. Но... как наяву, они уводят за собой две из четырех выпущенных в самолет ракет...

Значит, он уже спал.

Взгляд пилота не отрывался от панели приборов истребителя. Скорость около тысячи в час. В ушах зуммер предупредительного сигнала радара. Руки летчика заставили уйти самолет в резкий подъем с поворотом. И “МиГ”, делая мертвую петлю, ушел еще от одной ракеты; она в режиме поиска своей инфракрасной головки-искателя бросилась вдаль по прямой. Пилот перевел истребитель на форсажные камеры, качающие горючее в хвостовые трубы двигателей. И в этот момент...

Четвертая ракета, выпущенная американским истребителем “Ф-16”, который может летать в любую погоду на сверхзвуковой скорости М2 и имеет на борту компьютеризированную систему управления огнем, была ракетой теплового назначения “Сайдвиндер-А1М-9М”. Она неумолимо продолжала преследовать русский “МиГ” и очень скоро врезалась в светящиеся хвостовые трубы истребителя. Основание руля направления разнесло в клочья. “МиГ” вышел из-под контроля управления пилота. Но ракета ушла в открытое небо, прорываясь через металлическую оболочку истребителя.

Другой “Ф-16” возник неожиданно прямо по курсу и осветился

двумя яркими вспышками. “МиГ”, у которого практически целиком отсутствовал хвост вместе со стабилизатором, стал просто мишенью для американского истребителя.

Две дымные полосы на небе слились в одну, и только сейчас пилот воспользовался катапультой.

Через койку от Николая Сунцова лежит с открытыми глазами женщина. Елена Гущина – бывший командир взвода отдельной роты спецназа ГРУ – моложе летчика, в марте она, возможно, отпразднует свое тридцатилетие.

На соседней койке командир звена “диких гусей” Сергей Марковцев. Разыскивается Интерполом за захват заложников, заказные убийства, лишенный звания и наград. Выражает желание быть прощенным на свой манер: “Кто кем побежден, тот тому и раб”.

В его словах звучало много правды. По сути, преступники сдались на милость победителя, в своем милосердии сочинившего указ, больше похожий на сон наяву. В который многие из “диких гусей”, явившихся на собеседование в вербовочный пункт, поначалу не поверили. Сон официальный, не идущий ни в какое сравнение с видениями военного летчика Николая Сунцова, однако дающий шанс пусть не избавиться от фантомов в прямом смысле этого слова, но хотя бы сократить их численность. А дальше – поубавится ракет, врезающихся в хвостовые трубы, и прочей специальной бредятины.

Пожалуй, лишь один “гусь”, точнее, “гадкий утенок”, продолжал сомневаться и сеял среди бойцов диверсионно-разведывательного звена “недоброе, неумное и невечное”. Алексей Резанов первым обратил внимание на двух человек в отряде: вначале на Елену Гущину, потом на Николая Сунцова, взглянув нечаянно на его руки. Вначале Алексею показалось, будто летчик не спит, а сощурив глаза от натуги, пытается порвать на груди одеяло.

Елену он подкараулил темным вечерком возле туалета. Резаный не стал обременять себя одеждой и по-простецки поджидал девушку в легком спортивном костюме. Когда он шагнул к ней с распростертыми объятиями, первое ощущение было, что он с разбега напоролся глазом на сук. Затем ощутил жгучую боль в паху. Напоследок Гущина двинула его ногой в грудь и оказалась на нем раньше, чем Резаный пришел в себя.

– Я думала, ты извращенец, любишь подглядывать. А ты, оказывается, еще тот козлик. Ладно, довольствуйся малым. – Она отошла на несколько шагов и... расстегнула “молнию” на камуфлированном комбинезоне. Короче, сделала то, зачем и вышла на свежий воздух.

Вскоре возле лежащего трупом Алексея остановился командир звена. Голос Сергея Марковцева прозвучал ровно, без иронии:

– Мне в отряде нужны здоровые люди. А ты лежишь на снегу.

– Я в туалет вышел, – пояснил нокаутированный боец.

– Новый способ?

– Да. Афганцы, например, если ты не знаешь, справляют малую нужду, стоя на коленях, – просветил старшего товарища Резаный.

– Ну-ну, не буду мешать. Вижу, ты никак не сосредоточишься. Да, кстати, что у тебя с глазом?

– На суку напоролся, – дал исчерпывающий ответ Алексей.

Они продолжали тихо переговариваться. Табачный дым, пластами висевший в казарме, казалось, делал черствые голоса “диких гусей” мягче.

– Николай, тебе сколько лет? – прозвучал вопрос с соседней койки.