Легионы хаоса

Тырин Михаил Юрьевич

Никогда он никого не ругал и не поучал. Просто смотрел, как дела идут в школе, и затем тихо отбывал куда-то.

Сегодня он вышел перед ученицами, опираясь с одной стороны на палку, с другой – на руку своего помощника. Наставник был одет в серую мантию – небогатую и не очень новую.

– Приветствую всех, кто меня слышит! – голос его боролся с шумом ветра. – И вас, усердные воспитанницы Островной школы, и вас, мои добрые друзья, учителя и воспитатели.

Девочки негромко, но дружно ответили на приветствие.

– Вы

уже знаете, что жизненный цикл нашего острова завершается. А значит, и то, что наша школа должна попрощаться с вами. Жаль, мы совсем немного не доучили вас, не передали вам все, что хотели. Знаю, что жизнь на острове и обучение состояли не из одних только радостей. Но очень скоро вы убедитесь – трудности были не напрасными. Жизнь за пределами острова не так проста, как здесь, а жители других земель не будут к вам так добры и благосклонны, как ваши учителя. Не хочу вас пугать, но знайте: многим из вас предстоит борьба. И к счастью, вы к ней готовы. Почти готовы.

Алика осторожно повела вокруг взглядом и вдруг заметила: некоторые девчонки плачут! У нее самой вдруг кольнуло в груди, но она сдержалась.

– Надеюсь, вы сохраните в своем сердце толику благодарности к тем, кто поделился с вами самым дорогим достоянием мира – Истинным Знанием. И еще – вы должны любить свою школу и друг друга. Любить всегда и сохранять верность при любых обстоятельствах. Покидая остров, вы обязаны оставаться одной семьей.

Это Алика знала. Про это воспитатели напоминали каждый день. «В любое время и в любой точке мира вы остаетесь одной семьей, кровными сестрами, верными помощницами друг другу».

– Занятий больше не будет. Первыми остров покинут самые старшие и самые опытные. Не забывайте, что вы уходите в большой мир не просто странниками, а гражданами Керии – земли Истинного Знания. Последний и важнейший шаг в своем обучении вы совершите в ближайшие дни. Это будет присяга Истинному Знанию. Именно для этого я здесь.

…День прошел бестолково и скомканно. Ошеломленные ученицы бродили по школе, обменивались пустыми фразами, многие плакали. Вообще разговоры не клеились. И вынужденное безделье рождало чувство безысходной пустоты.

Незадолго до ужина Алику нашел воспитатель.

– Идем, наставник будет говорить с тобой.

– Со мной?! Почему, о чем?

– Ты покидаешь школу уже завтра. В числе первых…

У Алики екнуло в груди. Сразу стало не по себе. Она даже не спросила, почему так скоро, ведь первыми собирались отпускать самых старших.

Наставник встретил ее в небольшой комнатушке на втором этаже гостевого дома. Кроме него, здесь был только помощник – угрюмый дядька с черной бородой и лохматыми бровями. Алика поглядывала на него с любопытством. Мужчин, которых ей приходилось видеть за последние десять лет, можно было пересчитать по пальцам.

Комнатенку

освещала единственная химическая лампа, поставленная в угол. Длинные резкие тени на стенах, казалось, живут своей жизнью, паясничают, передразнивают людей.

– Алика… – проговорил старик, не поднимаясь с простой скамьи. – Та самая Алика, которая спаслась с затонувшего острова.

– Да, редре, – немного настороженно отозвалась девушка. Она заметила, что седины на его чудной бороде стало больше, она словно переползала на другую сторону.

– Ты, наверно, не очень любишь море – оно отнимает у тебя уже второй дом.

– Ненавижу, редре. И боюсь.

– Бояться не надо. Ты – храбрая девочка, я-то вижу. А вообще, любопытно…

– Что, редре?

– Ты сегодня первая, кто вошел сюда и не заплакал.

– Я уже наплакалась, редре. И вовсе я не храбрая.

Наставник обменялся с помощником насмешливыми взглядами. Потом подвинул к девушке круглую золотую коробочку с поднятой крышкой.

– Знаешь, что это такое?

Алика бросила лишь один мимолетный взгляд.

– Да, редре, это «паутинка».

– И ты знаешь, для чего она?

– Она режет разные материалы, кроме некоторых, самых прочных. Ее можно бросить в лицо живому, и его голова развалится на части.

– И ты можешь это сделать? – вкрадчиво поинтересовался наставник.

– Не знаю, редре. Нельзя убивать живых, если они не причиняют тебе невосполнимого вреда.

– Так уж и нельзя?

– Смерть за смерть, редре, и только так. Нельзя убивать полицейских, если они хватают тебя. Потому что это их долг. Нельзя убивать грабителя, который нападает на тебя, – потому что для него это, может быть, единственный способ пропитаться. Нельзя…

– Постой, я понял тебя. Вот ты говоришь про грабителя. Если он нападет, что будешь делать?

– Убегу, – твердо ответила Алика.

– А если не сможешь? Если он тебя догонит?

– Если догонит… – Алика вдруг задорно улыбнулась. – Тогда я с ним станцую.

Наставник и его помощник одновременно рассмеялись.

– Ладно, верю, показывать не надо. Вижу, ты способная ученица. Воспитатель не зря говорил, что ты быстро схватываешь главное.

Он перевел дух и уставился на Алику очень внимательно.

– Уже знаешь, что завтра тебя ждет дорога?

– Знаю, редре, – странно, но на этот раз ее сердце никак не отозвалось на эти слова.

– Я расскажу тебе кое-что, это очень важно. Садись, слушай.

…Вечером, когда Алика вернулась в спальню, девчонки налетели на нее с расспросами. Но она покачала головой и твердо произнесла:

– Мне нельзя ничего рассказывать. Наставник не разрешил. Он сам расскажет вам все, что надо.

Глава 2