Легионы огня: из темноты

Дэвид Питер

— Я вас внимательно слушаю, — мягко ответил я.

— Вы наверняка слышали историю о строительстве мощного флота, — продолжил Арлинеас. — Рабочие действуют независимо друг от друга, являясь в то же время частью единого целого, но никто не знает, сколько их на самом деле…

— Или их назначения, — сказал Тикан. — Никто, кроме Дурлы, который теперь объявил открытую войну Домам.

Остальные сгрудились вместе, кивая головами в знак согласия.

— Что

вы на это скажете, Ваше Высочество?

— Что я могу сказать? — ответил я. Впервые за долгое время я почувствовал что-то иное, кроме сонливости. — Что-то подсказывает мне, что вы обращаете внимание на такое положение вещей, лишь тогда, когда это удовлетворяет ваши нужды и самолюбие. Дурла ведь не скрывал своих намерений. А вы кивали и хлопали, одобряя его великие видения. И Валлко… Валлко, стоящий на Большой.

Площади, и проповедующий о великой судьбе Примы Центавра, хотя любой дурак понял бы, что это будущее не несет ничего, кроме гибели или порабощения для всех других миров. Сколько молитв вы разделили с ним, стремясь получить благословение Великого Создателя для тех самых действий, которые сейчас порицаете?

— Мы просто беспокоимся о благополучии нашего мира, Ваше Высочество, — возразил Тикан.

— Вы думаете только о вашем собственном благополучии. Что посеешь, то и пожнешь.

Они озадаченно переглянулись.

— Но мы же не крестьяне, Ваше Высочество, — заметил Арлинеас.

Я покачал головой.

— Не обращайте внимания. Вам этого не понять. Но, — продолжил я с неожиданной силой, — если вы этого не понимаете, то хотя бы постарайтесь этим воспользоваться. Как некогда сказал один ворлонец…

— Ворлонец? — они немедленно переглянулись. Большинство из них никогда не видели ворлонца, даже в скафандре. Конечно же, я тоже нечасто его видел, но я был там, когда Кош Наранек, посол Ворлона, покинул свой скафандр. Некоторые говорили, что у него были огромные крылья, а я…

Я ничего не увидел.

На самом деле это не совсем так. Я видел… свет.

Ослепительный свет. Но он был бесформенным и неясным. Мгновение мне казалось, что я вижу нечто, но так ничего и не разглядел.

Иногда мне думалось, что все увиденное остальными было всего лишь какой-то массовой иллюзией…. или что я просто не заслужил такого зрелища.

— Да, ворлонец, — подтвердил я. — Понимаете, он сказал это не лично мне, а кому-то другому. Но эти слова сразу распространились повсюду. Вот что он сказал: «Бурану снежинки не помеха». Понимаете, господа?

Вокруг медленно кивнули. Они все прекрасно поняли. Но вряд ли были счастливы от этого.

— Значит… вы ничего не предпримете? — сказал Тикан. — Вы просто позволите Дурле творить все, что ему вздумается?

— Неужели вы не

слышали ничего из того, что я вам сказал? — спросил я. — Он теперь пользуется той самой властью, которую вы ему дали. Он стал сильнее вас. Вы для него просто сброд, копошащийся на земле. А он нечасто смотрит на землю. Его взгляд устремлен к звездам, которые ему так хочется завоевать, и его поддерживает армия. И те, кто его обожает… его, и его министров религии, образования и информации. Вы слишком многим владеете, и вам не понять тех, для кого нет ничего приятнее, чем трудиться и строить будущее посредством завоеваний. Пока у них ничего нет, они будут считать это занятие вполне привлекательным и достойным уважения. Вы не можете этому воспрепятствовать, да я и не советую вам этого делать.

— Тогда что же вы предлагаете нам делать, Ваше Высочество? — поинтересовался Арлинеас.

Я глубоко вздохнул и коснулся рукой головы.

— Я предлагаю вам уйти. У меня ужасно разболелась голова, и мне надо побыть одному.

Вряд ли они были рады слышать это, но мои гвардейцы не особенно заботились о чувствах этих гордых господ. Они выпроводили их вон. Последним вышел Айсон, бросив на меня злобный взгляд.

— Оставьте меня, — приказал я гвардейцам. Они поклонились и вышли из комнаты, закрыв за собой большие двери. Двери моей темницы.

Я поднялся с трона и медленно прошелся по комнате. Каждое движение в эти дни давалось мне с болью. В прошлом эта боль была относительно вежливой и не затрагивала мою душу. Но теперь она пронзала все тело. Очень невежливо.

Я стоял на балконе, крепко вцепившись в перила. Бросил взгляд вдаль… и увидел нечто неожиданное. Вир и Сенна шли через поле. Я задумался о том, куда подевался Вир, ведь я послал за ним Сенну, но они удалялись прочь, беседуя друг с другом, как старые друзья. Или… тут было нечто большее?

Затем еще кое-что привлекло мое внимание. Это происходило на другом балконе, находившемся справа от моего балкона этажом выше. Я знал, что там располагалась резиденция Дурлы. То, что его апартаменты располагались выше моих, всегда было для меня недвусмысленным намеком.

Но сейчас я увидел вовсе не Дурлу. Там была Мэриел, и выглядела она просто ужасно: так перевязана, словно упала откуда-то и сильно разбилась. Мне не удалось разглядеть ее как следует, потому что она заметила, что я на нее смотрю… и немедленно отступила вглубь балкона.

Я никогда не видел ее в столь неловком положении. Полагаю, то же самое можно было сказать обо всех нас.

— Что вы об этом думаете?

Это был Шив'кала. Как всегда, я не услышал, как он вошел. Даже после стольких лет нашего… «сотрудничества»… я по-прежнему не представлял, как ему удавалось появляться и исчезать так незаметно. Долгое время я подумывал о том, не стоит ли мне обследовать стены, в которых могли оказаться потайные ходы. Но, все-таки, мне никак не удавалось их проверить.