Легионы праведных
Шрифт:
— Не очень хорошо. Если они не совсем идиоты, то именно там и будут скрываться.
К большому удивлению Гектора капитан достал из сумки электронный планшет, на экран которого вывел изображение казарм сверху.
— Дрон?
— Да, разведывательный беспилотник. На высоте, на которой не достанут ПЗРК.
— Это хорошая новость. Есть еще вопрос: у мятежников есть противотанковые ракеты?
— Нет, только ручные гранатометы.
— Тогда мы поступим следующим образом: пустим после обстрела вперед танки, мои люди под прикрытием брони зайдут в здания и зачистят их. Беспилотник сможет
Капитан посмотрел на наручные часы и утвердительно кивнул:
— Да, у него топлива еще на пять часов примерно. Двигатель поршневой и экономный.
— Вот и хорошо. Подгоняйте танки поближе. Лобовую броню из гранатомета не пробьешь, а вот «Страйкеры» уязвимы. За десять минут до начала операции накроем противника огнем из орудий и пулеметов.
— Артподготовка и штурм, — с каким-то ехидством заметил подполковник. — Грубо, не изящно.
— А что предлагаете вы? Заморить их голодом или пропустить к Вратам?
— Провести переговоры. Может, разум вернется к ним, и они сдадутся.
— А нам это нужно? — Гектор внимательно посмотрел на подполковника. — Предатели должны быть уничтожены.
— Ладно, вы тут старший, так что занимайтесь.
Капитан по рации вызвал танки, через пятнадцать минут с ревом двигателей к «страйкерам» подкатились три «Абрамса». Гектор с уважением смотрел на состояние машин. Никаких следов устаревания или запустения. На одной машине установлена динамическая защита.
Он отдал приказы своим бойцам и поинтересовался у капитана:
— У мятежников стандартные армейские бронежилеты?
— Да, у половины точно есть.
Гектор распорядился зарядить оружие бронебойными патронами.
Затем он распределил по периметру пехотинцев, согласовал время начала штурма и вернулся к танкам и своим бойцам.
Армейский подполковник куда-то исчез, и он не стал его искать, решив, что разберется с ним после операции.
Мятежники минут за сорок для начала сделали несколько выстрелов в сторону маленькой танковой колонны, словно напоминая о своем существовании. Гектор в бинокль попытался рассмотреть казармы получше, но не смог заметить ни одного солдата противника. Мятежники действовали грамотно, опасаясь снайперского огня. Он же еще раз подумал о том, что принятое решение о лобовом штурме, в данной ситуации самое верное. Заложников нет, арестовывать никого не нужно, только ликвидация.
По его команде танки выстроились треугольником и начали движение в сторону противника. Его бойцы, прикрываясь броней тяжелых машин, тоже устремились к казармам. Гектор забрался на один из «Страйкеров» и в бинокль наблюдал за продвижением своих людей.
Танки ехали медленно, в двухстах метрах от первого здания они остановились и начали стрельбу из орудий. К ним тут же присоединились бронетранспортеры.
Кирпичные стены не были рассчитаны на попадание снарядов, так что через несколько минут на месте казарменных домов остались только дымящиеся развалины. Гектор искренне надеялся, что под шквальным огнем большая часть мятежников погибла, но понимал, что это пустая надежда.
Танки снова пришли в движение, продвинулись на сто пятьдесят метров и остановились окончательно, так как приблизиться вплотную
Мятежники открыли плотный огонь по бронированным машинам из винтовок и гранатометов, танковые экипажи стреляли из пулеметов и орудий по тем местам, откуда предположительно вели огонь мятежники.
Он наконец-то смог заметить несколько вражеских солдат, вернее, их трупы. Значит, артиллерийский огонь оказался достаточно эффективным. Гектор отдал приказ своим бойцам принять кровь и начать зачистку. Он сам поступил также. Привычным движением сорвал крышку со стаканчика и одним глотком влил в себя солоноватую жидкость темно-бордового цвета. Лично у него реакция наступала секунд за сорок.
Ощущение невероятного прилива сил и обострившиеся инстинкты окрыляли. Он с большим сожалением подумал, что не может лично находиться там, у разрушенных казарм, а только довольствоваться наблюдением.
Бойцы, ускорившиеся приемом, за несколько секунд преодолели пространство до зданий. Но не все. Трое упали, сраженные вражескими выстрелами. Одному пуля попала в голову, шлем не мог остановить винтовочный выстрел, так что в его команде уже точно есть один убитый. Двое просто лежали на земле, не подавая признаков жизни, но это вовсе не означало, что они мертвы.
Ближайшее здание снаряды разворотили очень основательно, так что оно могло послужить укрытием с большой натяжкой. Подвал этого дома его бойцы закидали гранатами и перешли к следующему строению.
В эфире появился один из его взводных:
— Первый объект зачищен, переходим ко второму.
Автоматные очереди, разрывы ручных гранат не смолкали. Второй взводный доложил:
— У меня трое убитых и двое раненых. Мы заняли оборону в объекте номер четыре.
Гектор побагровел: таких потерь со времен штурма квартиры племянника Макензи в его подразделении не было, но иного ожидать трудно. Увы, сейчас нельзя было открыть огонь из танковых орудий или гранатометов «страйкеров» по казармам. Там находились его люди.
Через две минуты он получил отчет о зачистке второго и третьего здания, но именно в последнем, самом удаленном от танков доме и сконцентрировались враги.
Здание уцелело наполовину, так как находилось дальше всех от танков, а еще вокруг него росло несколько деревьев.
Гектор постучал по броне «Страйкера», отдавая приказ ехать к казармам.
— Майор, — прокричал ему водитель, — спуститесь в отделение.
— Нет, останусь на броне, — ответил Гектор и крепко ухватился за металлическую скобу.
Он не геройствовал: просто хотел побыстрее оказаться со своей командой.
Бронетранспортер быстро приблизился к казармам, и он спрыгнул на землю. В тот же момент по машине выстрелили из гранатомета, и ударной волной, его швырнуло на разбитый снарядами кирпич. Он оглянулся и увидел, как «Страйкер» откатывается назад. Броня машины выдержала, так что у экипажа максимум легкая контузия и синяки.
Он быстро вскочил и, пригибаясь как можно ниже, начал перемещение к четвертому зданию, находившемуся напротив последнего. Несколько раз мимо просвистели пули, да метрах в пятнадцати разорвалась граната, но его не задело даже кирпичной крошкой.