Легионы - вперёд!
Шрифт:
Большую часть клиентов составляли недавние зрители, пришедшие обсудить за вином только что окончившиеся Игры. Меттий немного завидовал их восторгам. Сам-то он на Игры не пошел — на кого таверну оставишь? А к вечеру подготовиться надо. Похоже всю ночь будут пировать, хватит ли еще заготовленной еды? Расточая улыбки клиентам и подзатыльники прислуге, он время от времени посматривал на компанию в дальнем углу. Эти, новые легионеры. Без доспехов, но все при мечах. Интересно, о чем они там болтают? Впрочем, какая разница? Лишь бы щедро платили, а уж в скупости их не упрекнешь — серебро так и летит. Меттий подумал, что бравым воинам
«Тут надо прикинуть», — неторопливо думал Меттий, — «Тут какой-нибудь старой шлюхой не обойдешься…»
Фульциний пил уже третью кружку. В самом начале он потребовал принести лучшего вина, и жирный хозяин рассыпался в уверениях, что другого в его заведении и не водилось никогда. А принесли все равно какое-то поганое пойло, от которого в голове уже начинало шуметь. Но Марк не собирался останавливаться. Жизнь приучила его ценить те краткие мгновения, когда можно просто напиться с друзьями, пошуметь, высказать то, что не скажешь на трезвую голову. Завтра — новый поход и новые битвы, ну а сегодня — сегодня они отдыхают. И, — во имя богов! — они заслужили отдых. Он смотрел на тех, кто сидел с ним за одним столом. Только трое! Галл, Проныра и Сальвий — вот и все, кто остался от его отряда. Что ждет их дальше? Кто будет с ним рядом в следующий раз, когда им удастся также вот посидеть? Этого Марк не знал, и потому оставалось только пить за тех, кто погиб да радоваться, что сам пока еще жив.
Проныра залпом опрокинул кружку, стукнул ей по столу и громко потребовал еще вина. Молодая служанка подскочила незамедлительно, выставила на стол новый кувшин, получив в награду шлепок по едва прикрытому заду, и со смехом упорхнула к следующему столу.
— Хороша-а, — сказал Проныра, провожая ее взглядом.
— Тебе бы все о девках думать, — проворчал Галл.
— Ну а ты о чем думаешь, друг?
— Я-то? Да вот о войне этой думаю. Завтра мы снова уходим. А куда? Зачем? Чего бы нам в Риме не остаться, раз уж занесло нас сюда?
За столом повисло молчание. Галл высказал то, о чем думали все. По немногим словам и взглядам старых товарищей по оружию, Фульциний догадывался, что не дает им покоя, но не знал, что все зашло так далеко. А ведь эти его парни — одни из самых сорвиголов во всей армии! Что же тогда думают остальные? Напрасно, ох напрасно, позволил Красс легионерам войти в Рим! После такого напряжения сил они снова увидели прелести мирной жизнь, да еще и с деньгами в кармане…
— Вот что, — сказал Марк. — Старый лис Красс знает, что делает. И не нам обсуждать его приказы. Если он считает, что мы должны идти на войну — значит так и есть.
— Так-то оно так, — ответил Сальвий, отламывая себе кусок жирного окорока. — Но ведь мы победили. Почему же нам не остаться в Риме? Живут здесь хорошо. Слышал я, богов не чтят, как прежде, ну так мы это исправим. А война… С кем? Для чего? Мне непонятно, Марк.
Фульциний сделал долгий глоток, собираясь с мыслями. Он должен найти верные слова, должен убедить их…
— Мы не в нашем Риме, Сальвий. Здесь все по-другому. Здесь Рим владеет лишь Италией, да и то не всей. А со всех сторон ее окружают варвары. Подумай сам — если мы не заставим
Разведчики молча жевали мясо и прихлебывали вино. Фульциний видел, что его слова оказались правильными, все трое призадумались. «Хорошо бы и Красс завтра нашел верные слова для легионеров», — подумал он. «Такие мысли до добра не доведут, их необходимо пресечь».
Тут дверь таверны в очередной раз распахнулась, и Марк привычно глянул на вошедших. О, боги, только не это! В таверну ввалились Иероним и Никомах — друзья-философы Публия Красса. Оба в доску пьяные.
— Оборони нас Юпитер! — пробормотал Проныра, пытаясь спрятаться за окороком. — Увидят нас, больше не отстанут!
— Да благословят боги это прекрасное место! — громогласно провозгласил Никомах. — Привет всем честным людям!
Его лицо цвета спелой вишни выдавало крайнюю степень опьянения, однако философ вполне твердо стоял на ногах, чего нельзя было сказать о его товарище. Пошатнувшись, Иероним вцепился в плечо друга, описал широкую дугу и, наконец, обретя равновесие, заорал зычным голосом:
— Хозяин! Тащи нам лучшего вина! Греческого!
— И девочек! Девочки где?! — поддержал Никомах, обводя таверну глазами.
Хозяин, безошибочно чуя состоятельных клиентов, рысью кинулся к философам. «Честные люди», посмеявшись над пьяницами, вернулись к своим разговорам.
— Давайте-ка выбираться отсюда, — зашептал Сальвий. — Другое место найдем. Помните, как тогда в лагере они также вот набрались, и…
И тут дверь вновь распахнулась. В таверну твердым шагом вошел высокий, худой и абсолютно лысый человек в черной хламиде. Кожа так обтягивала его череп, что он походил на скелет. Сложив на груди руки, он уставился на философов прямо-таки испепеляющим взглядом. Вслед за ним в таверну вошли четверо похоже одетых громил самого зверского вида, каждый из них был перепоясан веревкой. Все разговоры мгновенно смолкли, только Иероним все еще продолжал что-то втолковывать хозяину заведения.
— Кого я вижу! — насмешливо протянул «скелет». — Два богохульника, поносивших Христа, направились в это гнездо разврата и пьянства. Не сомневался, что найду вас именно здесь. Никомах медленно повернулся, Иероним по инерции следовал за ним. На миг на лице философа промелькнула растерянность, но тут же он широко улыбнулся и, распахнувь объятия, шагнул вперед.
— А, мой достойный оппонент! Эээ… Амвросий, так? Согласись, я честно побил тебя в философском диспуте, и слушатели заслуженно тебя… эээ… ну… ты же не держишь зла, что так получилось!
Но Амвросий не собирался обниматься с философом. Резко оттолкнув Никомаха, он вытер руки, будто коснулся нечистот и сказал:
— Не смей касаться меня, отродье Сатаны! Вы принесли в Рим скверну и зло. На Форуме и проклятой Арене вновь льется кровь во имя богомерзких кумиров. А ты, вместе с этой свиньей, ходишь меж добрых людей и смущаешь умы обольстительными речами! Но знай, и все путь знают! — тут он возвысил голос, — В Риме есть кому защитить святую веру! Братья! Проучите этих посланцев Дьявола!