Легионы - вперёд!
Шрифт:
— Сражаться? Но ты же девушка…
— Ну и что?! Там, в обители, я осталась с тобой, и ты не прогнал меня! Ты знаешь — я не трусиха. И я была не хуже твоих солдат! Когда варвары ворвались в наш дом, все тряслись от страха. Никто не пытался сопротивляться. И они убили всех. И сейчас все вокруг говорят — «война не дело римлян, меч носить девушке не пристало». Я их всех ненавижу! Ненавижу покорных овец! Ненавижу их трусливого рабского бога, который отнял у римлян гордость! Когда я узнала, откуда пришли вы… Кто вы… Кто ты… Воины Рима из
Она говорила горячо, ее щеки пылали. Как-то незаметно она оказалась совсем близко. Фульциний чувствовал ее дыхание. Не в силах бороться с собой он протянул руку и осторожно коснулся ее щеки. Она не отстранилась. Марк понял, что сейчас, в этот миг, он может поцеловать ее…
И тут полог палатки вновь распахнулся. Очарование исчезло. Ливия резко обернулась, и Фульциний мысленно обругал Сальвия, вернувшегося в самый неподходящий момент. Но тут же понял, что ошибся. На пороге улыбаясь стоял Венанций.
Молодой патриций был в лорике, за спиной — алый парадный плащ, на боку меч в ножнах. Фульциний тут же понял, кто из них двоих больше похож на «воина из легенд».
Если Венанций и удивился, застав в палатке Ливию, то ничем не выказал этого.
— Привет тебе, Марк Фульциний! — весело сказал он. — И тебе привет, Ливия! Что это ты тут делаешь?
— Вы знакомы?
— Ну еще бы! Наши семьи дружны с давних пор. Помнится, в детстве мы даже как-то играли вместе. А помнишь, как мы на старый вяз лазили? Там еще этот раб… — как там его звали?.. — построил для нас дом. Помнится, я там тебя даже поцеловал разок!
Венанций рассмеялся. Ливия покраснела.
— Да… Вообще-то, я к тебе шел, Фульциний. Столько дел было, так и не видел тебя после битвы. Но слышал о твоем подвиге! А также слышал, что ты ранен. Как ты?
— В порядке, — выдавил Фульциний.
— Очень рад! Я собирался… — тут он сам оборвал себя и обернулся к Ливии, которая так и не произнесла ни слова. — И все же, что ты здесь делаешь? Я думал, ты в Риме. Слышал о твоем горе. Скорблю вместе с тобой.
Он на миг склонил голову, потом решительно подошел к девушке и положил руку ей на плечо.
— Твой отец отомщен. Я сам убил Гундобада в поединке. Мой меч пронзил грязного варвара и в последний свой миг, негодяй валялся у моих ног, моля о пощаде.
— Это ты… Ты убил его?!
Ливия порывисто обняла Венанция, и Фульциний окончательно почувствовал себя лишним, хотя их объятие было коротким, и девушка почти тотчас отстранилась.
— Благодарю богов, что именно мне выпала эта честь. Однако, я повторю свой вопрос. Как ты здесь оказалась?
Ливия смотрела в пол, руки ее сжались.
— В доме у тетушки я кое-что узнала и подумала, что это важно. Мой дядя… Он уехал из Рима. Я случайно услышала из разговоров, что он проклинал Красса и всех язычников, призывал кары господни на головы «тварей из прошлого». И он отправился в Константинополь,
Венанций задумчиво провел рукой по подбородку.
— Важные вести. То-то я думал, куда он так спешно отбыл… Хорошо, что ты сообщила об этом. Нужно немедленно рассказать обо всем императору. Прости, Фульциний, но я украду у тебя Ливию! Идем, я познакомлю тебя с самим Марком Лицинием Крассом! Я бы и тебя взял, Марк, но ты сам не захочешь появиться перед полководцем в таком… эээ… виде.
Ливия не сопротивлялась, когда он увлек ее к выходу из палатки. Фульциний успел поймать ее смущенный взгляд и вспыхнул от ярости, когда увидел как Венанций слегка приобнял ее за плечи.
«Да что ж это такое!» — думал он, лихорадочно разыскивая бритву. «Не палатка, а проходной двор! Но Ливия… Ливия… Что ж мне делать-то, а?»
День догорал. Алая полоска заката еще виднелась на горизонте, а первые сумеречные тени уже легли на землю. В небе зажглись первые звезды, пока всего три-четыре — самые яркие. Ветер задул сильнее, и верхушки могучих дубов закачались, шум листвы смешался с громким журчанием ручья, затерявшегося в глубине рощи. От костра потянуло дымом. Пахло жареной рыбой.
Фульциний сидел, прислонившись спиной к стволу, и стругал ножом сломанную ветку, то и дело поглядывая на заросший клевером холм. Где-то там была Ливия. И Венанций.
«Да, этот парень времени зря не теряет».
Едва они расседлали лошадей, и Сальвий отправился в рощу за хворостом, как Венанций загадочным шепотом предложил пойти поискать четырехлистный клевер — наудачу. Ливия радостно согласилась. Они и его звали с собой… Тоже выдумали! Чтобы римский центурион ползал по траве, как мальчишка, в поисках сказки?! Еще чего не хватало! Ну а Деций пожал плечами и, держась за руки, эти двое со смехом побежали к холму. Феликс только покачал головой и улыбнулся, глядя им в след, а потом достал свои таблички и уткнулся в них, что-то царапая стилусом.
«Не теряет времени… Не тер-ряет!». Нож соскользнул и чиркнул по пальцу. Марк бросил ветку и сунул порезанный палец в рот. «Может, зря не пошел? Да нет, глупости это!». А ведь Венанций уверяет, что они с Ливией просто друзья. С детства. И вроде как это самое детство вспоминают.
«Друзья, говоришь?» — он вынул палец изо рта, посмотрел, как медленно стекает кровь. «А чего ж тогда ты стишки ей свои читаешь, а?! Как это там…
Ну а нам, как угаснет свет недолгий, Сном придется уснуть в ночи бескрайней. Поцелуй меня тыщу раз, пожалуй, Сто еще, снова тыщу и сто по-новой…»