Лёгкий путь
Шрифт:
И тут же запер за собой дверь, потому что случилось то, чего он боялся больше всего – Синий с идиотской пьяной улыбкой выглядывал из-под стола, а в кухне что-то трещало и шипело. Андрей даже обрадовался, что в квартире нет пожарной сигнализации. Он открыл окно, выключил плиту и включил вытяжку, потом залез к Синему под стол и отобрал у него бутылку виски. Ему зверски хотелось отхлебнуть, но вместо этого он схватил плохо соображающего друга за воротник парадной синей рубашки и встряхнул так, что тот стукнулся об крышку стола. Если бы Марго в этот момент видела Андрея, она бы его не узнала. Это было одно из худших качеств Андрея – когда ситуация выходила из-под контроля, он становился совершенно чокнутым и не делил мир на друзей и врагов.
Синий сфокусировал свой пьяный взгляд на потемневших бешеных глазах Андрея и что-то в его мозгу щелкнуло. Он попытался оттолкнуть психопата и выползти из-под
– Брртишка, ну ты чего… Я только ч-чу-ч-чуть попр-бвал… – И он вырубился, соскользнув на пол, как дохлая рыба.
Андрей заставил себя успокоиться, вылез из-под стола и попытался трезво обдумать ситуацию. Сейчас все должно пройти идеально, а потом… потом он либо позаботится, чтобы такие тусовки не повторялись, либо посвятит во все это Марго потихоньку. Еще остается надежда на перевоспитание общества. Все можно исправить, ладно Синий – Синий не удержался, но остальные – вполне адекватные люди, главное – чтобы они не узнали, что в квартире есть алкоголь, поэтому – Синего срочно нужно спрятать.
Наметив логическую цепочку действий, Андрей принялся судорожно шарить по столовой, в поисках подходящего места. За диваном? Нет, так не пойдет. Вдруг он вылезет в середине чаепития? Андрей за ноги вытащил Синего из-под стола и по линолеуму потащил на кухню. Тот уже снова завладел бутылкой и теперь спиртное широкой рекой разливалось по скользкому полу. В дверь кто-то стучал. Андрей нереальными усилиями втащил друга на кухню, предварительно долбанув его об косяк (готов был поклясться, что случайно) и попытался забрать у него бутылку. Потом вернулся, запер кухонную дверь и вытер пол диванными подушками. Естественно, этого недостаточно, но так уже менее заметно… Он со скоростью света рванул к двери, в которую уже откровенно колотили и с широкой улыбкой ее распахнул. Оттуда на него с недоумением таращилась вся компания.
– Прошу всех к столу!
– Эй, брат, в чем дело? Мы уже думали, что вы тут без нас… все съели… – Герцог принюхался, как собака и, почуяв виски, удивленно поднял брови. – Так вы что, правда…
Андрей ткнул его в бок, чтобы он заткнулся, и весело объявил:
– Ты что издеваешься? Мы тут для вас все готовим, а вы даже подождать не можете! Малыш. – Он взял Марго под руку и подвел ее к столу так, чтобы не наступить на мокрое. Хотя зря он так беспокоился – Марго здесь приняли так хорошо, что даже выдали ей запасные тапочки Синего – розовы и пушистые, с заячьими ушами.
– Где Синий? Куда он делся?
– На кухне, – Андрей кивнул в сторону запертой двери, – готовит. Давай, ты сядешь вот здесь, а я рядом. Ребят, Синий сказал начинать без него, он хочет сделать нам сюрприз! – Он решил, что потом что-нибудь придумает и первый ухватил большую бутылку слабого праздничного шампанского. – А теперь выпьем!
Пока все чокались, говорили тосты, общались и смеялись – все шло хорошо, и Андрей даже немного расслабился, но потом он спалил, как Герцог под столом подливает себе в бокал из другой бутылки, которую видимо притащил с собой, и щедро добавляет соседям. Он профессионально проигнорировал отчаянные жесты Андрея и улыбнулся через стол Марго. Она проигнорировала его, но Андрей начал потихоньку беспокоиться. Если так пойдет и дальше, он не сможет держать себя в руках. Эти скоты уже кое-чего заслужили! Вдобавок из кухни стали доноситься странные звуки – как будто курица пыталась выйти через окно. Андрей вдруг вспомнил, насколько неадекватен бывает Синий, когда напьется. Бутылка Герцога пошла по кругу под столом. Шутки становились все более дурацкими, а смех совершенно идиотским для трезвого человека. Шум на кухне усилился и некоторые уже с удивлением смотрели в ту сторону. Андрей ненавидел сам себя – теперь, сравнивая свою подругу и эту компанию, он находил в этом образе жизни все больше гадости. Брови Марго поднимались все чаще в ответ на особо тупые фразы собеседников. Наконец, бутылка дошла до нее, и кто-то по ошибке предложил ей добавки. Марго немного разбиралась в алкоголе и сообразила, что в бутылке не шампанское. В этот же момент раздался треск, кухонная дверь распахнулась и перед потрясенными зрителями предстала облитая кетчупом, с прилипшими кое-где салфетками шатающаяся фигура Синего, с горелой яичницей в руке (без тарелки) и в праздничном колпаке. Синий нашел взглядом Андрея, пьяно взревел что-то невнятное и кинул в него яичницу. Но Синий всегда был косым, поэтому яичница попала в Герцога, собиравшегося заржать и застывшего с открытым ртом. Андрей закрыл лицо руками. Герцог щелкнул челюстью, выскочил из-за стола и набросился на Синего. Привычный к безумным праздникам, к тому же порядком
Андрей убрал ладони с лица и посмотрел на Марго. Она сидела какое-то время с широко открытыми глазами, потом потихоньку встала из-за стола и, стараясь не привлекать внимания, вышла в прихожую. Андрей очень хотел пойти за ней и объяснить ей, как ему жаль, что она все это видела и пообещать ей… хоть что-нибудь – но он знал, что сейчас все это будет бесполезно. Друзья, совсем обнаглев, вытаскивали новые бутылки (и где только прятали?) и разливали по бокалам. Андрей подхватил одну из таких бутылок и, не обращая внимания на Синего, которого оттаскивали в другой угол комнаты, чтобы он не убил Андрея, подошел к окну. Уже стемнело, теплый ветер слабо шевелил жалюзи. Андрей тупо посмотрел в оранжевое небо, потом перевел взгляд вниз и стал ждать. Через пару минут из подъезда выбежала Марго – она разговаривала по телефону. Андрей немного за нее беспокоился, но уже вскоре к дому подкатило такси, и она уехала, ни разу не оглянувшись. Андрей открыл бутылку и отошел от окна. Теперь терять нечего.
***
Андрей повернул ключ, толкнул тяжелую дверь и не спеша вошел в квартиру. Здесь все оставалось так же, как было до его ухода, только теперь в прихожей висел новый календарь, сменилась пара дверных ручек и появились новые картины. Андрей уже почти залюбовался одной из них – изображением какого-то пейзажа на полстены в гостиной, когда вспомнил, как же он зверски невыспался. Пошатываясь, он добрел до дивана и сразу же заснул. Сергей, замешкавшийся в коридоре, войдя в гостиную, нашел Андрея уже спящим.
Зазвенел будильник. Андрей распахнул глаза и попытался с ходу вспомнить последние события. Потом понял, что зря, попытался вернуть сон, но не вышло – все-таки он спал со вчерашнего утра. Он спал не раздеваясь, поэтому в первую очередь переоделся в чистые вещи и, не умывшись принялся бродить по квартире. Дяди нигде не было – Андрей вспомнил, что тот собирался уехать на следующий день после похорон. Даже такого привычного ко всему человека как Андрей порой поражала та легкомысленность, с которой он ко всему относился – и на этот раз дядя решил, что Андрей уже взрослый и оставил ему на попечение квартиру брата.
Андрей зашел в кабинет отца. Тут бодрящая действительность ударила ему в голову и заставила наконец осознать реальность происшедшего. Андрей стоял рядом с рабочим столом отца и тупо пялился на его фотографию. Когда ему позвонили два дня назад и сообщили, что у отца случился сердечный приступ, он был пьян в стельку – запивал неудачное свидание, а потому до него не сразу дошел смысл сказанных слов. Андрей помнил, как старался убедить голос на том конце линии, что это какая-то ошибка, пока не понял, что это голос его тетушки Анны. Потом пошатываясь поднялся и, не обувшись вышел из квартиры Синего. Вызвал такси, добрался до дома и дополз до квартиры по лестнице, потому что лифт опять сломался. Дома он узнал, что дядю тоже известили, попытался вырубиться, но не смог и понял, что уже почти трезв. Тогда он принял душ, одел парадный костюм, покидал кое-какие вещи в сумку и вместе с дядей полетел на похороны. Тогда ни он ни дядя не придали значения его состоянию – это было бы низко в такой ситуации. Теперь со свежими силами Андрей наконец почувствовал все, что должен был почувствовать и с неожиданным ужасом осознал, что ему не хочется даже выпить. Может потребность и была, но казалось ужасно низким делать это сейчас, будто бы в продолжение той ужасной трехдневной бухаловки.
За окном был полдень – нелюбимое время Андрея, хотя он понимал, что сейчас его будет тошнить от любого времени суток. Он вышел на кухню и сделал себе кофе. Даже Шпиц, отличник литературного факультета и чемпион по потреблению самых диких алкогольных коктейлей, сказал бы – «Что не убьет, то сделает сильнее!». Андрей бы снова не согласился и с радостью вылил бы эту гадость в раковину, но сейчас он, как никогда остро, ощущал необходимость активировать мозги.
Морщась и чувствуя отвращение, он залпом влил в себя полкружки, но, почувствовав тошноту продолжил маленькими глотками. Андрей долил полный чайник воды и поставил кипятиться – для следующих порций, и, вернувшись в кабинет отца снял со стены одну из фотографий. Фото было сделано еще до отъезда Андрея: Борис Черногоров сидит на кресле в гостиной, улыбается, просматривая какие-то бумаги – вот прям точь-в-точь такой, каким Андрей его запомнил. А вот фото уже после отъезда Андрея – здесь отец уже не улыбается, под глазами и на лбу у него залегла сеть морщинок, но он все же выглядит довольным жизнью.