Шрифт:
Часть первая
Архун
1
Этот день не задался сразу. С самого утра. За окном – мелкая нудная морось, дочка хнычет – мама одевает как в зимнюю стужу, – сама мама не хочет слышать и естественно нервничает. Вдобавок ночью подморозило, и пришлось долго отскребать лобовое стекло старенького «Пежо» от злой наледи. Вдобавок кто-то из супер-ответственных закрыл ворота стоянки на замок, и пришлось возвращаться домой за ключом. Вдобавок начальника вздернули на ковре у еще большего начальника – и на планерке
Обычная жизнь. Серая, скучная, как исписанный листок тетради. Синими школьными чернилами. Утро-день-вечер, вечер-ночь-утро. Аванс, зарплата, супермаркет. Рынок, воскресный огород на тещиной даче, вечерний компьютер. Сергей даже не пытался дождаться вечера – вечер все равно не обещал никаких перемен…
– Наша дочь скатилась чуть ли не по всем предметам! – полыхающие глаза жены встречали прямо на пороге.
– А я ведь просила тебя, сто раз – проверь уроки!
Сергей вздыхал, и начинал раздеваться.
– Вот оно: не надо, дай ребенку пространства, пусть привыкает к ответственности…
Вообще-то он любил свою семью. Хотя с женой они были полными противоположностями. И не в характерах, где эдакое разночертие дополняет друг друга. А в том, что объединяет эти самые характеры. Интересы, убеждения, мировоззрение, кредо. Взгляд на жизнь… Светка легко заводилась. Быстро остывала. И никогда не сдерживала в себе то, в чем обвиняла весь мир. А мир – был трудным, непробиваемым, и злопамятным. Чтобы жить, надо много работать, чтобы работать – надо много учиться. К неприятностям лучше готовиться загодя. Опасности – на каждом углу. Никогда не верь соседям и коллегам на работе, ибо не знаешь – что на уме. Работа – дерьмо, высасывает все жилы. Клиенты и начальники – враги по определению, каждый думает только о себе. Никто ничего не сделает просто из доброты… Знакомо?
Впрочем – мир отвечал ей тем же.
– Тебя…
Он иногда удивлялся – как они жили вместе? Наверное, из-за того, что Светка все-таки в душе была добрей, чем казалась на первый взгляд. Всегда мирилась первой. Она просто – не верила в доброту других людей. Просто – не верила этому миру…
– Тебя! – он не сразу понял, что она протягивает ему телефонную трубку. – И ботинки сними, сколько воды натекло…
– Кто?
– Дед Пихто! – сунула трубку в руки и убежала на кухню.
И еще – она была просто красавицей, его жена.
– Да? – Сергей отбросил навязчивые мысли и прислонил аппарат к уху. – Внимательно.
– Золотоша Сергей Дмитриевич? – незнакомый голос отдавался непонятным эхом. – Отец – Вячеслав Павлович, бабушка – Ольга Константиновна?
– Да… – удивленно протянул Сергей, – простите… С кем имею честь?
– Прадедушка – Григорий Леонидович, пра-пра-дед – Святослав Романович? – не хотело реагировать эхо.
– Не знаю… – начал раздражаться Сергей. – Кто вы?
Телефонная трубка ответила ровными монотонными гудками. Он некоторое время еще держал у уха, как будто сквозь гудки мог донестись ответ, потом плюнул и выключил.
На полу действительно натекла целая лужа…
– Кто это был? – крикнула с кухни Светка.
– Черт его знает, – он снял ботинки и скрылся в ванной. – Гоблин невежливый…
Вечер вступал в свою колею. Ужин, воспитательный
Все как обычно. И не как обычно. Какая-то тяжесть на сердце, как будто глупый телефонный звонок поднял давно устоявшуюся муть. Бабушка – Ольга Константиновна. Прадедушка – Григорий Леонидович… Как звали прадеда?
Кажется, покойная бабушка сказывала – действительно Гришкой… Пра-пра-пра – так далеко познания семейного древа не простирались.
Сергей раскрыл тумбочку и вывалил старые семейные фотографии. Вот она – коричневая, расплывчатая… Кто-то из пра-пра-пра – в военной гимнастерке, еще до войны. Лихие усы, вихрастый чуб, задорные глаза. Надо бы отсканировать, да в комп – все нет времени. Надпись с другой стороны: «Золотоша С. Р. 1922 г».С. Р. – Святослав Романович? А я и не знал…
Тогда откуда знают они? Что это вообще было?
«Да что угодно, – тут же поднимается привычный к скептике разум. – Статистическая проверка, к примеру. Делают где-нить в инете семейные древа. Или ревизируют архивы. Или письмо тебя ищет. Старое, желтое, с фронта – от пра-пра-пра… Что угодно!» Разум уверен, разум знает все. Разум найдет логическое объяснение всему, что происходит в мире. Это только душа не любит логику…
Телевизор мельтешил кадрами – джунгли и пальмы, солдаты в камуфляже с закатанными рукавами, дощатые трущобы бедняков – дети копошатся в мусоре, дворцы с бассейнами – загорелые красотки нежатся под зонтиками. Диктор убедительно объясняет: «Камерун, Лаос, Гватемала, Кипр…»
Это мир. Он логичен?
«Чушь!- в очередной раз отбрасывает мысли в сторону. – Причем здесь мир?»
Твоя работа завтра. Твой балансовый отчет. Жена на кухне. Дочка делает уроки. Надо купить зимние шины для «Пежо», а денег нет… Это – логично. Таков мир. Таков?
Неожиданный звонок в дверь прервал философские изыскания несогласной с разумом души.
– Сережа, открой!
Ничто в мире не остановит Светкины телефонные сетования.
Сергей прошел в прихожую и щелкнул замком – он никогда не заглядывал в глазок. Как-то не сочетается с мужским характером. Смелого, уверенного, твердого, бесстрашного… Зря. Снаружи нарисовались несколько крепких мужских фигур – он попытался захлопнуть дверь, но не успел… Сильный удар заставил отлететь уверенный бесстрашный характер к стене – затылок вдребезги разнес зеркало, и на глаза навалилась темнота. Истерично закричала Светка, по прихожей звучно загрохотал тяжелый топот…
– Это он?
На лицо ощутимо брызнули водой. Разум плавал в красной вопящей мути, и не хотел выбираться наружу. Волны раз за разом накатывались, покрывая с головой и оставляя боль в затылке. Но зато не было света. И того, что заставляло содрогаться память…
– Что-то не производит впечатления.
Мерзкий, дребезжащий, противный голос. Он наверняка принадлежал толстой холодной жабе, с головы до ног покрытой бородавками. Обожающей комаров и мух…
– Составляющие совпадают на 60 процентов, больше не сможет дать никто, – ответил кто-то более молодой. – Проверили все возможности, на Эпсилоне тоже…