Лёгкое пёрышко. Как туман на ветру
Шрифт:
– Я рада тебя видеть, Элиза. – Голос зловещим эхом разнесся по подвальному помещению, а стены тут же его отразили.
– Ты меня знаешь? – ошеломленно спросила я. До вчерашнего дня я даже не знала, что пойду на этот курс.
– Естественно. – Она склонила голову набок. – Я видела, что ты ко мне придешь.
Ясно. Какая же я глупая. Она, вероятно, уже не первый год знала, что сегодня я появлюсь в этом подвале.
Сивилла хихикнула и хлопнула в ладоши. Если можно было так назвать обрубки на концах ее рук. Мило улыбнувшись,
– Садитесь, и мы начнем. Кроме вас двоих, никто ко мне приходить не осмеливается.
Я не могла винить других. Больше всего на свете мне хотелось отсюда уйти.
Рубин успокаивающе положил руку мне на плечо.
– Не паникуй. Она безобидна. Все, что ты видишь, сделали с ней люди.
– Что, прости? – Это не могло быть правдой.
– Они зашили ей рот, чтобы она больше не предсказывала будущее, и отрубили руки, чтобы она не могла по ним читать. Но пользы в этом никакой не было. Настоящую сивиллу это не остановит. Майрон спас ее много веков назад и привел сюда. Наши целители здорово за ней ухаживали, и с тех пор она живет здесь.
Я сглотнула. Серьезно? Много веков назад? Судя по всему, да. Я оглядела подвальные своды. В углу потрескивал огонь, вокруг которого стояло несколько затасканных кресел. Неужели она жила здесь все это время? Жестокая судьба. Вряд ли у нее было много друзей.
Малышка забралась в одно из кресел.
– У тебя есть имя? – спросила я. – В конце концов, мое ты и так знаешь. – Я подарила ей вымученную улыбку.
– Естественно. – Она лучезарно мне улыбнулась, если так можно было назвать гримасу, в которую превратилось ее лицо. – Мойра Равноденница, из рода Равноденных. У меня уже целую вечность не спрашивали имени.
Я укоризненно посмотрела на Рубина, который виновато пожал плечами. Типичный парень.
– Что значит «из рода Равноденных»? – поинтересовалась я.
– Настоящие сивиллы рождаются только в день равноденствия. – Она пожала плечами так, будто я должна была об этом знать.
– Равноденствия выпадают на три дня в марте или три дня в сентябре, – объяснил Рубин.
Такая точная информация была бы уместна в разговоре со Скай. Она бы достала Мойру своими расспросами.
– Итак, Мойра. – К ее виду я уже привыкла. – Ты живешь здесь совсем одна. Разве тебе не одиноко?
Малышка скрестила руки под длинными рукавами мантии.
– Мерлин и Майрон регулярно меня навещают, да и Моргайна приносит мне еду. Так что я не всегда одинока.
– Ты… поднимаешься ли наверх хоть иногда? – осторожно спросила я. До этих пор никто при мне о ней не упоминал, так что это было довольно маловероятно.
– Только ночью, – невозмутимо ответила она. – Мои глаза плохо переносят свет, да и мой вид может напугать детей.
Что ж, в этом она была права, хотя большинство учеников уже давно не дети. Если их предупредить, то…
– Я всем довольна, – добродушно отозвалась Мойра, словно прочитав
– Ты… бессмертная? – задала я очередной вопрос, запинаясь, хотя происходящее уже давно должно было перестать меня шокировать.
– В целом да, – сказала она. – Но меня можно убить, если вдруг кто-то решит это сделать. Все почти как у эльфов. Сивиллы могут жить вечно, если никто не причиняет нам серьезного вреда. – Она подняла руки. – Они пытались, но тогда я сильно цеплялась за жизнь, потому что не хотела, чтобы они победили.
– Мне очень жаль.
Теперь, когда мы поговорили с ней, мне стало непонятно, как кто-то мог с ней так поступить. Она ни для кого не представляла опасности.
Рубин ткнул меня локтем.
– Она находится под личной защитой Майрона.
Мое уважение к вампиру стало еще больше.
– Хорошо, – кивнула я. – Чему мы будем у тебя учиться? Я слышала, ты не даешь домашних заданий.
Мойра улыбнулась.
– Научишься ты у меня чему-нибудь или нет, зависит от того, являешься ли ты открытым сосудом.
Рубин рядом со мной тихо захихикал.
– Сосудом?
О чем это она? Мойра нетерпеливо кивнула.
– Лишь немногие существа открыты для прошлого и будущего.
Это что еще? Я уже привыкла слышать подобные причудливые утверждения от бабушки.
– Вероятно, я не открытый сосуд.
– Нет, открытый. – Она проворно соскользнула со своего кресла и подплыла ко мне. Вблизи она снова выглядела жутко, но я не отпрянула, а попыталась сфокусироваться на ее голубых глазах. Третий глаз на лбу я решила просто проигнорировать. Однако улыбка обнажила мелкие острые зубы в ее рту. Супер.
– Можно? – Она засучила рукава своей мантии, и я снова увидела обрубки.
– Что ты задумала? – спросила я. Она никоим образом не была виновата в том, что люди с ней так обращались.
– Я просто хочу тебя увидеть, – заявила она, странно подчеркнув последнее слово. Затем зажала мою руку меж своих обрубков и закрыла три глаза. Ее кожа была теплой, как у человека, поэтому я расслабилась.
Рубин смотрел на Мойру, на лице которой не дрогнул ни один мускул. Над нами нависла тишина, прерываемая лишь потрескиванием горящих бревен в огне.
Прошло довольно много времени, прежде чем она снова открыла глаза.
– Интересно, – сказала она, возвращаясь на свое кресло.
– Интересно? – переспросили мы с Рубином в один голос. – И все?
Мойра покачала головой.
– Интересно, как сильно ты связана с миром эльфов, хотя в твоих жилах ни капли эльфийской крови. Неудивительно, что Кассиан влюбился в тебя.
Я прочистила горло. Откуда она это знала? Майрон вряд ли сплетничал с ней о моей личной жизни.
– Он ни капельки в меня не влюблен, – поправила я. – Когда-то он мне нравился, но все уже давно кончено.