Легкомысленное пари
Шрифт:
– Я забываю о ваших делах, а вы – о моих. Идет?
– Это вполне разумно. Мы будем вежливо соблюдать взаимные интересы.
Уже держась за ручку двери, он услышал ее последнюю реплику и обернулся.
– И это так просто. Я ведь уже говорил вам, что лучший способ обеспечить мое молчание…
– Что же это?
– Относиться вежливо и со вниманием ко мне и моим советам.
Спустя несколько минут, когда лакей лорда Филдстона подошел к библиотеке, он увидел полуоткрытую дверь и длинный ряд
Сколько же всего обрушилось на ее голову в этот вечер…
Неужели это правда?
Это совершенно не укладывалось в ее голове. Мистер Уорт – тот самый знаменитый шпион Сизый Ворон?
Глава 8
О его подвигах ходили легенды. Вовремя войны газеты пестрели сообщениями о нем. Писали о его уме, ловкости и неуязвимости. Писали, что он помог уничтожить столько же французов, сколько унесла гильотина двадцатью годами раньше, о том, как он сумел проскользнуть в спальню жены своего врага и украсть ее честь вместе с ее драгоценностями.
Сизый Ворон был самым опасным английским шпионом. Конечно, слава – нежелательный элемент в карьере шпиона. Но никто не знал его в лицо, не знал его настоящего имени, был засвечен лишь его псевдоним.
Но только до поры… Разумеется, она должна сохранить молчание, и Филиппа не уставала напоминать себе об этом все утро следующего дня. Вернувшись домой на заре, она благополучно проспала весь день и ночь, очнувшись в такой же ранний час, как и легла.
Филиппа пообещала Маркусу хранить тайну, и она хранила ее. В течение целого часа. «Неужели Сизый Ворон – это Маркус Уорт?» – не выдержав, прошептала она на ухо своему пушистому любимцу, шпицу Битей, предварительно приказав ему накрепко хранить молчание.
Того, однако, больше интересовал свиной окорок. Филиппа потихоньку кидала ему ломтики под стол, а он в ответ благодарно урчал и повизгивал.
После непродолжительной забавы со своим домашним любимцем Филиппа обратилась мысленно к главной теме. Даже если Маркус и есть тот самый Сизый Ворон, это надо еще доказать. И где можно раздобыть эти доказательства? То, что Маркус Уорт, как и Сизый Ворон, участвовал в войне, еще ничего не доказывает – это участь любого, кому не посчастливилось родиться первым сыном или получить сан священника.
А что, если узнать, где находился полк Маркуса во время войны, и сопоставить это с местонахождением Ворона в то же время? Если Маркус был, например, в Испании… Нет, не годится. Ворон летал по всему миру, и весть о его подвигах прилетала из разных мест…
– Что тут, черт побери, происходит? – услышала она вдруг.
Филиппа повернулась к своей незадачливой компаньонке, миссис Тоттендейл, прошляпившей ее на балу. Это была давняя подруга ее матери. Виконтесса Кэр поручила Филиппу ее заботам после внезапной смерти Алистэра. У
Тотти стала настоящим утешением для Филиппы, а сама утешалась удобными апартаментами в ее доме и погребом, до отказа забитым винами и провиантом. Быть поддержкой и ширмой для Филиппы – это стало для нее чем-то вроде цели в жизни после потери сына и мужа, которые оба умерли совсем молодыми.
Тотти была безвредна и никогда не докучала Филиппе, поскольку всегда умела найти развлечение по-своему вкусу.
Но не в это утро.
– Боже, Боже, дитя, что заставило тебя подняться в столь ранний час? Лейтон еще не успел приготовить ни тосты, ни томатный сок… – Тотти уселась напротив Филиппы и заморгала от удивления. – Дитя, что случилось с твоими чудесными волосами?
– Моими волосами? – Филиппа удивленно приподняла бровь.
– Они стали какими-то тусклыми. Или это свет слепит мои глаза? О, наконец-то, Лейтон!
Лейтон подкатил сервировочный столик к миссис Тоттендейл и быстро заполнил подносик у ее локтя. Это была рутинная процедура.
Выбрав свой излюбленный графинчик, Тотти решительно и в немалой дозе разбавила его содержимым свой томатный сок. Отведав этого напитка, она несколько пришла в себя и обратилась к юной хозяйке дома:
– И куда же ты провалилась тогда, в тот вечер у Филдстонов?
– У меня разболелась голова. Я решила, что это вызвано всеобщей суетой, и отправилась домой.
– Уйти от Филдстонов так рано и даже не заехать к леди Дрей? Ну и ну!
Филиппа была вполне довольна своей наставницей, смотревшей сквозь пальцы на ее приключения. Ее мать хватил бы удар, позволив она себе такую выходку до замужества – явиться на заре неизвестно откуда в испорченном платье… Но теперь ее мать была где-то далеко, и Филиппа была вольна поступать так, как ей заблагорассудится.
Чаще всего она была благодарна судьбе за свою свободу, и не важно, какой одинокой она иногда себя ощущала.
Впрочем, она вовсе и не одинока. Что за смешные мысли! У нее есть верная подруга Нора, чтобы поддержать компанию. И у нее есть соперница леди Джейн Каммингз, чтобы Филиппа вечно держала себя в тонусе. А ее любимец Битей, который принадлежит ей полностью? А еще у нее есть Тотти, которая в эту минуту щиплет ее за руку, чтобы вернуть к реальности.
– О, Тотти! – Филиппа отстранилась, потирая руку.
– Прекрати думать о своем, когда я с тобой говорю. Я рассказываю тебе о том переполохе, что случился у леди Дрей.
– Да? А что там такое случилось?
– Никак не могу поверить, что тебя там не было. Это просто сумасшествие. Маркиз, на которого ты положила глаз, уступил свой танец с леди Джейн мистеру Уорту. А сам танцевал с твоей подругой Норой.
Филиппа едва не поперхнулась чаем.
– Маркус Уорт? Как он добрался до леди Дрей?
Тотти взглянула на нее с изумлением.