Лёхин с Шишиком на плече

Радин Сергей

Ладно, это подождет. Для начала нужно успокоить Вечу. Шапочное знакомство соседей по дому у них есть. Только узнает ли здоровяк Лехина в темноте, в слабом, дрожащем освещении?

Проводника опустили по сигналу. Лехин поднял свечу.

— Веча, узнаешь меня?

Здоровяк замолчал, со страхом вглядываясь в человека напротив.

— На Алексея похож, соседа.

— Не похож, а Алексей и есть.

— А фиг вас разберет! — жалобно взвыл Веча и затыкал пальцем в Вована. — Этот тоже похож на дружка моего, а заговоришь с ним — морда

каменная, будто век меня не видел и видеть не желает!

"Ну, почему каменная — понятно, — подумал Лехин. — Хихикать хочется — с трудом и держится. Или еще: дружка потерял — закаменеешь тут".

В последнем Лехин оказался не прав. Только открыл рот скомандовать, чтобы Веча взвалил на себя Проводника, как вдруг учуял рядом присутствие. Именно так: учуял присутствие. Круто развернулся со свечой — Олег нервно дернулся в мгновенной боевой стойке — слева никого. Зато справа виновато сказали:

— Простите, Алексей Григорьевич, за причиненное неудобство.

Огонь со свечи чуть не сдуло от нового рывка. Бедняга Олег рванул следом, но вновь ничего не увидел и придушенно просипел:

— Что происходит?

— Все хорошо! Все очень хорошо! — громко сказал Лехин и обозленно, хотя и в тон собеседнику, потребовал у явленного ему безымянного агента: — Извольте объясниться!

"Сударь!" — застряло на зубах.

К счастью, безымянный агент, то есть Глеб Семенович — вспомнил Лехин, когда-то был человеком военной выправки, отчитался в считанные секунды:

— Веча сильнее меня духом. Пока пары алкоголя дурманили его, я еще держался. Но когда началась драка, он меня вытеснил. Зато теперь вы, Алексей Григорьевич, легко справитесь с ним: он думает, что все это сон.

— С кем ты разговариваешь, Лехин? — шепотом спросил Олег.

— Потом объясню, ладно? Веча, помоги. Этого человека надо вытащить отсюда. Ты единственный, кому это по силам.

— А если не потащу? Ишь, раскомандовался!

— Дело твое, конечно, — кивнул Лехин. — Только если не поможешь, навсегда останешься здесь, в подвале. А все потому, что этот человек — твой пропуск отсюда.

51.

Кажется, Веча и правда верил, что спит. Убедила его странная логика Лехиных слов. Легко подхватив Проводника на плечо, он послушно потопал за плывущими среди теней свечами, и в его тяжелом топоте шаги остальных звучали фоновым шелестом.

Собаки, видимо, сочли свою миссию выполненной. Поднялись с людьми наверх и сгинули в темь.

Шишики наотрез отказались ехать в машине. Лехин шепотом орал на них — они беззвучно орали на него с крыши машины. Туда они демонстративно перепрыгнули, пока Лехин руководил погрузкой: за рулем Олег, позади — Вован, Проводник и Веча — именно в такой последовательности.

— Ну и фиг с вами! — расплевался Лехин и сел с Олегом.

Едва "Ладушка" тронулась с места, с потолка на плечи Лехина шмякнулись два невероятно мрачных меховых комочка. Зеркальце

водителя показало, как они, потоптавшись, нахохлились и принялись укоризненно сверлить глазищами уши Лехина, поскольку с хозяйских плеч глаз хозяина же не видно. Лехин поспешно отвел от зеркальца взгляд.

Еще увидят — будут пялиться глаза в глаза… И чего им надо?

— Олег, как прошло боевое крещение?

Остановив машину на перекрестке — стройка за спиной — и выгадывая момент войти в сплошной поток на дороге, Олег немного помолчал, потом во вздохом сказал:

— Драка — это не бой по правилам. Очень тяжело. Практики не хватает.

— А хотелось бы?

— Чего?

— Практики побольше?

— Наверное, хотелось бы… Ну конечно, хотелось бы! Зря, что ли, на тренировки бегал?

Машина вдруг содрогнулась и почти подпрыгнула, будто на капот уронили бетонный столб. Да так и оставили.

"Лада" еще дрожала от потрясения, когда на капоте кто-то тяжеленный переступил, точно стараясь встать прочнее. Конечности у неизвестного, на слух, были каменные: с каждым его движением машина охала и прогибалась.

Заледеневший от бешенства Лехин все же заставил себя оглянуться. Машинально отметил кинувшихся в карман "помпошек". За стеклом никого не было — только дорога, потерявшаяся в темноте с редким светом от дома справа.

И, прежде чем выйти — выскочить, вылететь! — он бросил взгляд на Олега. Хозяин машины, стиснув побелевший рот и глядя остановившимися глазами вперед, слепо шарил по дверце.

— Сиди! — велел Лехин, и вздрогнувшая машина будто подтвердила. — Это не твоя драка.

Мгновение он помедлил, проверяя, полностью ли меч в боевой готовности, и под резанувший визг перепуганных "помпошек" скользнул в темноту на дороге.

Одна нога уже на асфальте — второй он прочувствовал новое, сильное содрогание машины. Левой рукой он еще захлопывал дверцу, а правая уже вскинула меч навстречу призрачной твари, а тело само прянуло с траектории прыжка твари.

Зверь был великолепен. Если бы Лехин встретил его в клетке зоопарка, в кадрах фильма или на снимке, он бы долго восхищался чудовищным силуэтом — силуэтом хищника и боевой машины, любовался бы причудливой хрустальной игрой цветных бликов на шипастой хребтине; этими нездешними глазами — сгустками тьмы из-под сияющих нависших лобных дуг…

— … Лехин!

Три вопля из машины вывели Лехина из транса!

Зверь гипнотизировал?!

И зверь успел очутиться в двух шагах от человека. После хорового предупреждения он остановился и нерешительно поднял переднюю лапу, так что свободно опущенные каменные когти слегка елозили по асфальту. Вся поза чужака выражала почти интеллигентное недоумение: что за шум, ведь только что все было мирно и спокойно? Зверь даже полуобернулся к машине, чуть приподняв выступ над правым глазом, как человек бы вздернул бровь, приглашая присоединиться к разглядыванию нарушителей спокойствия…