Лекарь для оборотней

Скворич Юлия

Каждое утро после полнолуния мой порог и подоконники были украшены мелкими цветами и зеленью. Vicia sativa. Вика. Но никто не признавался, только тихонько посмеивались. Странный народ. А я, конечно, догадывалась. Но не знала, как реагировать. Потому и молчала.

Жизнь продолжалась. И я тоже должна продолжать жить. Я честно старалась, но всё было по-другому. Видимо, я слишком сильно хотела стать прежней. Не хватало чувства, такого родного, что делало меня целостной в стае Ростовцевых.

Сегодня с утра всё не заладилось. Собранные травы начали ни с того ни с сего издавать совершено не характерный

им аромат. Ни один фолиант не шёл впрок, ни строчки. И вдобавок Даниэль снова не объявился утром. Куда он только запропастился на целую неделю, я начинала переживать. Пока я задумалась об этом, кофе в маленькой медной турке уплыл, обжигая пальцы. Отлично. Давно не было ожогов, называется. Чертыхаясь, я поднялась наверх за пантенолом, в таких случаях я по-прежнему доверяла современным лекформам, не тратя сил на изготовление отваров и растирок. Зачем, если таблетка зачастую эффективней отвара. Аккуратно распределив пену по руке, я заглянула туда, куда запрещала себе лезть чаще, чем раз в месяц. Мой старый оранжевый чемоданчик словно просил, чтобы его открыли.

Но едва я протянула руку откупоривая защёлки, как снизу раздался знакомый голос:

— Спускайся, у меня для тебя подарок.

С такими новостями Даниэль обычно притаскивал новую рукопись для изучения, или особо сложную задачку, «дабы не расслаблялась».

Без особого энтузиазма я сошла со ступенек.

— Где ты пропадал?

— На площадь, — вместо ответа повелел Лекарь.

Скопление народу на улице вызвало у меня лёгкую панику: что могло произойти?

Даниэль пропихнул меня в центр, где на прибитой сапогами земле, в потрёпанном виде, весь извалявшийся в пыли валялся… Александр!

Он был плотно окружён кольцом мужчин, среди которых ближе всех к нему стоял Дон.

— Даниэль, это он?

— Он, — подтвердил мой наставник. — Заставил ты меня побегать.

— Тебе выбирать его казнь, — заявил мне вожак Дон.

Что? Он хочет, чтобы я решила как его убить? Я врач, а не палач… о боги…

— Что? — заинтересовался Лекарь. — Вступишься за него?

Я? За него? Ну, уж нет! По его вине я больше не с семьёй. По его вине я не могу спать спокойно!

Словно почувствовав слабину, Александр резко повернул голову ко мне, страх сменился на его лице надеждой.

— Ты! Всё из-за тебя! Если ты скажешь слово — они оставят мне жизнь. Ты должна мне, я заплатил тебе сполна! — взмолился он.

— О чём он говорит?

Я пожала плечами, дескать, понятия не имею.

Лекарь ухмыльнулся страшной улыбкой:

— Раз ты отказываешься, у меня есть собственные причины для его казни. Фас!

Его голос прозвучал словно выстрел: метко, хлёстко, на редкость громко — аж я вздрогнула, как от удара. И в тот же момент мужчины, окружавшие его, перевоплотились, бросившись на барахтающееся в пыли тело со всех сторон.

Толпа подбадривала выкриками и визгами. Меня затошнило от зрелища.

— Не смотри, если не хочешь, — милостиво разрешил Даниэль, — но запомни: у всего есть своя карма. Судьба. Как хочешь назови. И помни.

До дома мы с ним дошли в молчании, я не видела Лекаря, но чувствовала спиной его присутствие. Закрыв дверь, я обернулась и застыла. В первый раз видела Даниэля с таким выражением на лице. Не знала, что Лекари Ковена способны испытывать

серьёзные эмоции и чувства, максимум — глаза закатить от скуки. Насколько успела узнать, они столько знают и видели такое, что никому и в голову не придёт. Что вообще может его удивить? К н и г о е д . н е т

— Ты похожа на неё, — вдруг промолвил Даниэль, когда я сочувственно подала ему пиалу с отваром, который всегда держала дома в нужной кондиции. Единственное, что он употреблял в моём присутствии, и единственную посуду из которой он пил, и к которой никто больше не прикасался.

Я ничего не ответила. Он всё равно не скажет, если нельзя.

— Напугали мы тебя? Зря. Ради тебя всё и было.

Понимающе киваю и поднимаюсь наверх, в комнату. Даниэль не отставая идёт следом. Александра больше нет. А я всё равно не смогу вернуться назад. Хотелось прилечь, но взгляд зацепился за солнечный луч, скользящий по полу, выхвативший странно блеснувшее из-под кровати. Не думая, бессознательно опустилась вниз, вынимая свой старый чемоданчик, приоткрытый с утра.

Под чехлом с универсальным набором что-то снова ярко засияло. Понятно. Вот куда я её засунула — единственное, что смогла вынести на себе в то утро, не считая подаренного Андрэ телефона. Искра от Александра. Когда я лишилась и связи и дара, она стала для меня бесполезной красивой безделушкой. В тот день в сфере больше не плескалась причудливыми узорами разноцветная дымка, но расстаться с ней я почему-то не смогла. Сохранила, и как могла спрятала. Лишь иногда в моменты тоски разглядывала её. Пальцы коснулись тёплой хрустальной поверхности и всё вдруг встало на свои места. Искра снова переливалась своим неповторимым радужным волшебством! Я не видела этой красоты уже очень давно. От входа раздался громкий, даже на мой слух выдох. Даниэль казалось испытывал сейчас все чувства вселенной одновременно. Похоже, он не знал, как выразить свои мысли. Эмоции на его физиономии сменяли одна другую, от тихого ужаса — до священного трепета.

Наконец, он расхохотался.

— Ты уже второй раз удивляешь меня, человек, а не каждый способен и на один. Так вот она где. Ведь почти нашёл.

Я постаралась тоже улыбнуться, но тревога усилилась, я успела усвоить, что юмор Лекарей значительно отличается он юмора людей.

— Признайся, ты снова стала узнавать каждый листик?

Я кивнула, он-то откуда знает? Хотя чему я удивляюсь, нет ничего о сущем, о чём Лекари не смогли бы догадаться.

— Я чувствовал, в тебе есть что-то моё, и согласился на просьбу Кирилла о твоём обучении. Он говорил тебе, как создаются такие артефакты?

Я помедлила с ответом, вспоминая:

— Он говорил, что в радужную Искру нужно вложить частичку своей души.

— Правильно. Как у вас говорится? Зачёт тебе.

Я поняла:

— Это ваша Искра! Ваша частичка души!

— За то время, что ты носила её на теле, будучи друидом, тебе каким-то чудом удалось впитать в себя немного её силы. Я исчерпал тебя до дна, когда помогал Кириллу пробудиться. Но эта сила осталась в тебе. Любая магия оставляет следы. А твоя родовая земля помогла тебе её вскрыть. Родовая земля многое значит для друида. Колодец твоей жизни стал наполняться снова. Нельзя отнять то, что суждено по праву рождения. Что ж, да будет так.