Лекарь
Шрифт:
«Все, что я делаю, не имеет смысла, — с грустью резюмировал я, поднимаясь на ноги, — единственное, что нужно мне сделать прямо сейчас, это взять себя в руки и выбрать для Варвара подходящее место последнего его пристанища»
Оставив единственного своего приятеля лежать в остывающем гроте, я выполз на берег и осмотрелся. Я не знал, что любил Варвар, что считал главным в своей жизни. Я вообще мало что про него знал. Поэтому решил выбрать ему последний приют по своему вкусу. Мы встретились с ним на склонах, там же и расстанемся, с усмешкой подумал я и, отыскав на берегу подобие подходящего инструмента, направился к склону. До самых сумерек я провозился, раскапывая Варвару удобную могилу. Это утомительное занятие странным образом отвлекало от грустных мыслей и осознания вернувшегося тотального одиночества.
«Сколько раз
В гроте по-прежнему было сыро и прохладно. Я подошел к лежащему телу и осторожно приподнял его над землей. От проделанной на склоне работы мои ладони горели огнем, и мне на минуту показалось, что кожа Варвара стала теплой. Это был обман, разумеется, но я на самый краткий миг снова поверил в сказку.
Неловко выбравшись с ним на берег, я вдруг подумал, что было бы неплохо раздобыть ему какую-нибудь одежку, но эта мысль тут же растворилась. «Какая разница, — укорил я сам себя, — ему теперь все это без надобности»
Добравшись до заботливо вырытой ямы, я опустил Варвара на землю и оглянувшись, провел ладонью по его лицу, прощаясь с единственным другом. Вдруг под моей ладонью послышался легкий всхлип, и тело моего приятеля неестественно выгнулось. Я в ужасе вскочил на ноги, уставившись на происходящие с Варваром перемены. Он упруго приподнялся и вполне уверенно сел, с недоумением разглядывая меня.
«Что ты тут делаешь, Тихон? — неразборчиво пробормотал он и снова повалился на землю»
От неожиданности я не сразу сообразил, что мои оздоровительные манипуляции принесли свои плоды, что Варвар снова со мной и что его нужно немедленно тащить обратно. Он впал в забытье, но это больше не тревожило меня. Я знал, как помочь ему, раз уж у меня получилось вернуть его из небытия, то глупый обморок я сумею вылечить. Так думал я, несясь вниз по склону, и прижимая к груди неожиданно потяжелевшее тело. Там, в гроте, я уложил свою ожившую ношу обратно на оборванный лоскут, а сам принялся разжигать огонь в очаге. Мои суетливые движения постепенно возвращали себе уверенность, и к моменту, когда мой несчастный пациент полностью пришел в себя, я был совершенно спокоен и привычно сдержан в эмоциях.
«Что произошло, Прохор? — проговорил он, странно спотыкаясь на моем имени, — что они сделали со мной?»
Я мысленно усмехнулся.
«Они убили тебя, а я тебя оживил, — хотелось сказать мне, однако даже в мыслях эта фраза звучала дико, и неправдоподобно. Варвар ни за что не поверит мне, да и незачем ему знать все нюансы.
«Я сумел утащить тебя с помоста, до того, как они отправили тебя к праотцам, — улыбнулся я, — теперь ты снова жив и здоров. Ну или станешь таким, если будешь придерживаться моим рекомендациям.»
Варвар понимающе кивнул и пробормотал:
«Спасибо тебе, Тих… Прохор, ты здорово помог мне»
Вторая оговорка Варвара странным образом воскресила в моем сознании неясную, слабо оформленную мысль, вызвавшую, в свою очередь, замешательство.
«Почему ты назвал меня Тихоном, Варвар? — вырвалось прежде, чем я успел осознать ее.»
Тот заметно побледнел и покачал головой.
«Я просто оговорился, — пробормотал он едва разборчиво и торопливо, — не обращай внимания. Болевой шок и все такое. Забудь.»
«И все же? — настойчиво повторил я, не смея поверить своим собственным предположениям. Об этом имени никто никогда не знал, да и не мог знать, оно исчезло полвека назад, и даже я сам старался нечасто вспоминать его. Но Варвар оговорился дважды.»
Однако упрямый дикарь замкнулся в себе, и на все мои вопросы только кивал или мычал, словно боясь проговориться в третий раз. Я отстал от него, понимая, что подобная тактика не сработает.
Варвар медленно шел на поправку, постепенно возвращаясь к жизни, а я целыми днями просиживал в убежище, прислушиваясь к внешним звукам. Прошло больше недели после чудовищной показательной казни, и любезный Персострат Даздрасмыгдович, или как там его, наверняка мог связать исчезновение казненного и мои недельные прогулы в одну цепочку. Кто знает, куда заведет его стремление прогнуться перед высоким руководством и сдать нерадивого сотрудника властям. Возможно не потребовалось бы даже цепочки. Таким одержимым, как Герострат
«Меня схватили на улице люди в форме и поволокли в крытую машину. Там, кроме меня, находилось еще несколько человек. — рассказывал мне Варвар, глядя прямо перед собой, и казалось, вовсе не замечал моего присутствия. — после нас привезли в какой-то подвал, где нас ждали люди в халатах. Они сразу же принялись собирать у нас всякие биологические образцы. Все это проводилось в полном молчании и все наши вопросы к суровым лаборантам просто висли в воздухе. Спустя пару дней в подвал спустился один из лаборантов и приказал некоторым из находящихся в подвале выметаться вон. А остальным вколол какую-то дрянь, от которой те немного подергались и затихли. Как оказалось, те, кого отпустили, были незараженными, обычными людьми, а остальные успели обратиться в людей, видимо минуя ту самую программу для избранных. Я плохо понял из их объяснений весь алгоритм действий. Да и объяснений- то по сути не было. Огромные сотрудники лаборатории молча выполняли свою работу, предоставляя мне возможность самому строить предположения и гипотезы. Но одно я уловил отчетливо — меня ожидала та же участь, что и тех несчастных, которых довольно небрежно выволокли из подвала спустя несколько минут после инъекций. Однако прошел день, за ним второй, меня никто не навещал и казалось вовсе про меня забыли. Я начал уже привыкать к мысли, что мне удастся незаметно выскользнуть из этой ловушки. Тем более, никакой охраны возле дверей я не заметил. Я очень ловкий, Прохор, и за годы этой напасти давно научился выворачиваться и не из таких передряг. Однако мне не повезло в этот раз. Подходящего случая не представлялось, а на десятый день моего заточения явился все тот же громадный лаборант. Ты видел его, там, на площади. Он легко приподнял меня с бетонного пола и замотал в отвратительную ткань, воняющую каким-то лекарством. Ну а потом я увидел себя стоящим перед беснующейся толпой. Зачем они это затеяли, Прохор? Что это вообще было? И как ты оказался среди этих зевак?»
Рассказ Варвара поразил меня своей безыскусностью, и от этого показался еще страшнее. Выходит, одержимый Персострат не собирается останавливаться в своем стремлении очистить отечество от страданий. Если мы и дальше будем прохлаждаться на побережье, тупорылые приспешники сатаны доберутся и до нас. Тогда очередная показательная казнь заиграет новыми красками.
«Нам нужно уходить, Варвар, — не отвечая на его вопросы, озвучил я очевидное, — и чем скорее мы это сделаем, тем будет лучше.»
Мой неудачливый сосед уже вполне оправился и мог без труда преодолеть довольно значительное расстояние. К тому же со мной были мои снадобья, аккуратно собранные и регулярно пополняемые.
Глава 9.
Мы не обсуждали заранее свой маршрут, как и не ставили перед собой конкретной цели путешествия. Единственная задача, которую мы преследовали, срываясь с побережья, оказаться как можно дальше от карательных отрядов борцов за безопасность. Отчаявшись исправить ситуацию мирным и гуманным путем, фанатики от здравоохранения перековали скальпели на мечи, и без смущения шли к новой цели. Варвар предложил нам двигаться на север, объясняя свою задумку весьма прозаично.