Лекарство для покойника
Шрифт:
Улица освещалась слабо. Через один, а то и два фонаря. Скобцов выбрал место потемнее и припарковался.
– И что теперь? – вопросительно уставился он на Солонина.
Тот поправил на воротнике джинсовой куртки переговорное устройство.
– Схожу в гости. Будь на связи. – И выскользнул в темноту.
Пришлось напрячься, чтобы преодолеть забор, оказавшийся довольно высоким. Оседлав его, Солонин относительно бесшумно спрыгнул на землю. К счастью, сторожевые псы не объявились. Их либо не было вообще, либо они несли службу в другом конце
Большая часть территории была погружена во мрак. Только у некоторых складских помещений сиротливо покачивались тусклые лампочки.
Солонин приблизился к открытому освещенному складу, у которого стоял знакомый «мерседес» и рефрижератор «вольво». Из наглухо задраенного «мерса» доносились приглушенные звуки музыки. Виктор подкрался со стороны водителя и постучал в окно.
– Ну чево там? – Дверь открылась, и показалась голова шофера.
Солонин кулаком втолкнул ее обратно и запустил в салон другую руку с миниатюрным газовым баллончиком. Усыпляющий газ мгновенно заполнил ограниченное пространство, и три тела безвольно обмякли на сиденьях.
Солонин закрыл кабину и направился к складу. Поднялся на эстакаду и слегка надавил на маленькую служебную дверь. Она легко поддалась. Оказавшись внутри, Солонин прислонился к стене и замер, прислушиваясь.
Звучали сразу несколько голосов. Он пригнулся как можно ниже и выглянул из-за скрывающей его кирпичной перегородки.
Помещение было пусто, за исключением выгруженных в центре картонных ящиков с цитрусами. Рядом с ними собралось семь человек. Один (Солонин узнал в нем Мирзоева), не торопясь, внимательно осматривал каждую коробку, двигал, расчищая себе место, все глубже зарывался в их нагромождение. Наконец он выволок одну из них, потом еще две. Вскрыл эти коробки, покопался в апельсинах и извлек на всеобщее обозрение три объемистых пакета. Сорвал бумажную оболочку и предъявил запаянный в прозрачную пленку белый порошок.
Ни фига себе, пронеслось в голове у Солонина. На сколько же здесь?!
Находившиеся в помещении мужчины собрались вокруг Мирзоева. Ибрагима Кадуева среди них не было.
– Скобцов, вызывай оперативную группу, – бросил в микрофон Солонин и отключился.
Сейчас наступил самый подходящий момент, когда можно брать с поличным. Опергруппа могла подоспеть слишком поздно.
Внутри Солонина словно разжалась пружина. Он выскочил из укрытия, как злой джинн, несущий одни неприятности и проблемы.
– Всем оставаться на местах! Уголовный розыск, – разрезала глухую тишину резкая команда.
Семь пар глаз метнулись в его сторону. Несколько секунд они сверлили непрошеного гостя оторопелым взглядом, потом, заметив, что он один, стали наливаться красным.
Первым вышел из оцепенения Джуба Мирзоев.
Узнав Солонина, он откровенно выругался:
– А-а-а! Русский шайтан… – Дальше следовали труднопереводимые слова.
– Привет, Джуба. Какая встреча, дорогой, – спокойно произнес Солонин,
«Приятель» оказался неучтив настолько, что выхватил из-под пиджака пистолет и повел ствол в сторону говорившего. Солонин был готов к подобной реакции чеченца и, не целясь, выстрелил с локтя. Пуля вошла в ящик с апельсинами в десяти сантиметрах от Мирзоева и затерялась где-то среди ароматных плодов.
– Не дури, Джуба. Следующую влеплю в лоб, – предупредил Солонин. – Ты меня знаешь.
Дернувшиеся было за земляком чеченцы остановили руки на полпути к оружию.
– Знаю, знаю! – завопил Мирзоев на удивление тонким, высоким голосом. – Шайтан тебя знает. У-убью! – И нажал на спуск.
Солонин кувыркнулся в сторону на долю секунды раньше и пальнул в ответ. Чеченец, бывший левее Мирзоева и оказавшийся на линии огня, коротко взмахнул руками и молча завалился в ящики. По земле покатились оранжевые шары. Наблюдавшая эту сцену пятерка ожила и открыла беспорядочную стрельбу.
Укрывшись за погрузочной машиной, Солонин методично, как в тире, расстреливал атакующих. Когда остались лежать еще двое, чеченцы перешли к обороне и попрятались за ящиками. На какое-то время огонь прекратился. Солонин понял, что боеприпасы у горячих детей Кавказа на исходе, а может, и закончились вовсе. К затяжному бою они явно не подготовились.
В следующее мгновение все четверо резво бросились к выходу. Солонин взял на прицел мелькающие ноги.
Прогремел один выстрел, за ним – другой. Два ретирующихся бойца повалились на пол, катаясь и воя от боли.
Бежавший первым поджарый седой чеченец с увесистым дипломатом в руке уже достиг двери, когда та резко распахнулась, саданув его точно между глаз. Он грохнулся на спину.
На пороге стоял злой и страшный Сережа Скобцов с одним «макаровым» в двух вытянутых руках. Его ствол прыгал по помещению, выискивая цель.
Мирзоев сориентировался в ситуации и кинулся назад под защиту ящиков.
– Стой! – Скобцов вдавил спусковой крючок.
Пуля прошла между ног чеченца, вырвав клок брюк. Не оборачиваясь, он тоже пальнул и нырнул в укрытие… И сразу же напоролся на Солонина.
– Не рад ты мне, Джуба. Явно не рад, – улыбнулся Солонин, и ничего хорошего эта улыбка Мирзоеву не обещала.
Оскалясь, чеченец нажал на спуск своего «ТТ».
Раздался щелчок.
– Считать надо, – пояснил Виктор и, вывернув руку с оружием, взял ее на излом.
Бандит запричитал, давясь словами на нескольких языках.
Скобцов уже сковал наручниками раненых и принялся за потерявшего сознание седого. Ситуация была под контролем.
– Давай по порядку, Джуба. Где Ибрагим?
– Нэ знаю я. Клянусь Аллахом, нэ знаю… Пусты, – скулил Мирзоев.
– Как так не знаешь?
– Я с ним уже нэ работаю. Пят месяцев нэ видел.
– А здесь по собственной инициативе землякам кокаин толкаешь?
– Нэт! У мэня другой хазяин. Балшой человек.