Лекарство для разбитых сердец
Шрифт:
— Катюш, тут такое дело, — начала я и опустила в глаза вниз.
— О-о-о-о нет, прошу тебя, только не говори, что спустя месяц объявился-таки Игореша и ты сломя голову побежишь к нему? — воскликнула подруга.
— Прости, Кать, он только что позвонил.
— И ты, конечно же, забив на все опять ломанешься в этот омут?
Я молчала, но Катя знала, что я все равно пойду к нему, всегда уходила. Бросала все и летела, как мотылек на свет. Я давно поняла, что это вовсе не свет или свечение, это огонь, в котором мне
Катя вздохнула, посмотрела мне в глаза и тихо сказала:
— Когда-нибудь, это обязательно случится, Алина. Когда-нибудь ты поймешь, что ваши отношения, если это вообще можно назвать отношениями, это даже не омут, а самое настоящее болото, в котором ты тонешь уже очень долгое время. И однажды, ты захлебнешься, Аль. Он не поможет тебе спастись и не протянет тебе руку, — Катя вздохнула и махнула рукой. — Ладно, иди, я буду ждать тебя дома, приготовлю что-нибудь вкусненькое.
И она ушла, а я осталась, на алее, в тени деревьев и смотрела ей в след, понимая, что каждое ее слово — правда.
Глава 3
Мы познакомились с Игорем полгода назад на дне рождения у общего друга. Это была любовь с первого взгляда. Он ухаживал красиво и настойчиво — дарил цветы, сладости, водил в кино и кафе, мы гуляли в парках, целовались, потом проводили вечера в его квартире, смотрели сериалы и мои любимые короткометражные диснеевские мультики, мы любили и не могли оторваться друг от друга.
А потом я увидела его с другой. И поняла — наша история будет такой же короткометражной, как и любимый мультик с синей птицей, сидящей, на электрическом проводе.
Но я ошиблась. Наша история не была похожа на короткий рассказ. Она была как сериал, который выходит каждый понедельник, с той разницей, что моя с Игорем история обновлялась раз в месяц.
Знаете, что я почувствовала, когда увидела его с другой? Ревность, злость? Лучше бы это были они, но нет, это был страх — липкий, противный и вызывающий тошноту страх. Мне было страшно его потерять, я не хотела представлять свою жизнь и не видеть в ней его.
Как мазохист, я спряталась за деревом и следила за Игорем и его спутницей.
Они чувствовали себя прекрасно, мой любимый улыбался ей точно также как улыбался и мне прошлым вечером.
Они ушли, а я осталась. Я не знала, что делать, и просто пошла пешком домой. Позвонила маме, спросила как у них дела, сообщила, что у меня все хорошо и выключила телефон.
Я включила его лишь следующим утром. Не знаю, на что я надеялась, но ни звонков, ни сообщений от Игоря не было.
Весь день я не находила себе места и не понимала, что делать дальше. Я рассказала Катюхе все. Кое-как она уговорила меня позвонить Игорю и поговорить с ним. Но Игорь сначала просто не брал трубку, потом и вовсе стал “вне зоны доступа”.
На следующий день все повторилось — я, уже с маниакальным желанием пыталась дозвониться
И тут меня прорвало — я отправляла ему сообщения один за одним начиная от “Я вас видела вчера, ты не хочешь объясниться?!”, “Неужели я не заслуживаю хоть какого-то уважения?!”, до “Какой же ты урод, ненавижу тебя!” и “Прошу тебя, не бросай меня так, я люблю тебя.”.
Я была уже в дверях бабушкиной квартиры, с намотанными на кулак соплями, когда Катя остановила меня. Я рвалась к нему домой, мне нужно было услышать хоть что-то, только не это глупое молчание.
Не помню, что именно говорила мне Катя, что-то про любовь к себе. Мне было не интересно это все, мой маленький и горячо любимый мир оказался обычным карточным домиком, который рухнул от обычного сквозняка, какое мне было дело до ее слов.
А потом она расплакалась, и я не смогла уйти. Не смогла бросить ее, ведь теперь поддержка нужна была не только мне, но и ей. У нее была своя история несчастной любви, о которой она никогда не говорила. А ведь у меня и в мыслях никогда не возникало, что даже сердце такой как Катя, может быть разбито.
Прошла неделя, потом вторая, я, как сумасшедшая, искала встреч с Игорем в стенах нашего общего универа, но его нигде не было. Плохо помню то время, и честно сказать, даже вспоминать не хочу. Это были серые дни, вечно сырые от постоянных слез, которые я не могла сдерживать.
В конце третьей недели на мой телефон пришло сообщение:
“Привет, детка, как дела?”
Я потеряла дар речи. Может быть, мне приснилось все? И этих недель не было вовсе?
— Да он охренел вкрай! Сраный мудозвон, он что, думает, у тебя память как у рыбки, чтобы вот так просто, как ни в чем не бывало написать?!
Я посмотрела на красное лицо Кати.
— Что ты собираешься делать? — спросила она
— Мне нужно с ним поговорить, я не понимаю, что происходит.
— Да что тут понимать, Аль! — прыснула Катя и вскинула руки. — Он просто трахается и тобой, и с другой. Наверняка очень удобно.
Я схватилась за голову, это все было похоже на сюр.
“Что тебе нужно?” — написала я.
“Встретимся сегодня?”
И я пошла. Можно бесконечно долго осуждать меня, но мой разум превратился в желе и единственное, что мне было нужно — это увидеть его.
Когда мы встретились, Игорь обнял меня, как ни в чем не бывало, и поцеловал.
Уже сидя в кафе, он рассказал, что случайно встретил свою бывшую, их чувства резко вспыхнули и он не мог подобрать правильных слов для меня, чтобы дать понять, что все кончено. Но сейчас они вновь расстались, и он страшно скучал по мне.
Головой я понимала, что единственно правильное решение — это встать, уйти и навсегда прекратить общение с Игорем. Нет, не так — двинуть ему по его охреневшей роже, и только потом красиво уйти в закат.