Лекарство от лени
Шрифт:
Решился спросить у своего Внутреннего Учителя, с чем же это я там собираюсь... И получил ответ: с самим собою-любимым. С внутренним ребеночком своим непослушным, пугливым и хитрым. Тщательно упихиваешь в дорожный чемоданчик старый провонявший спальный тюфяк батюшки Страха (страха оценки всего более), замусоленную продырявленную перину матушки Лени... Работка та еще — упихать так, чтобы не вылезало, чтобы незаметно было себе самому... И сказал Учитель без знаков препинания:
ты как каменный голыш на пути своем лежишь если хочешь путь пройти убери себя с путиИ
Я сначала не понял, а потом резко дошло: «сейчас» это ведь самое ходовое словцо детской сопротивлялки, откладывателыюй тормозилки: «Иди уроки делать!» — «Сейчас... Щас...» Сейчас — целый час в запасе еще А вот сеймиг — тут уж не увернешься!
Пошла с той поры выработка новой привычки — в решенное, ясное дело врубаться МГНОВЕННО, без подготовки — считая подготовкой само дело, его начало — как говаривал Наполеон, сперва в бой ввязаться, а там будет видно. Учиться действовать от положения, моментально импровизировать.
Навык «сеймиг или никогда» появился и не без помощи каждодневной почты. Количество и качество каждодневно получаемых писем таково, что если сразу хотя бы бегло не прочитать все пришедшие за один день и не распределить — на какие отвечать и в какую очередь, какие в корзину, какие в коллекцию, — если не сделать этого неотложно-прямо-сеймиг. то потом уже не сделаешь никогда: придет новый вал...
С места в карьер, или тренинг спонтанности. Вот прямо сеймиг: начнем непрерывно говорить вслух любую чепуху, несвязицу, абракадабру — минуты две... Стоп! — А теперь сразу станцуем! — Любой танец, импровизированно — с места в карьер! — три минуты... Стоп! — а теперь сразу поем — что угодно! — громко и выразительно — с места в карьер! — минуту, другую... Стоп! — а теперь бросаемся на пол и делаем любые гимнастические упражнения. А теперь сразу пишем. А теперь стоп! — и две-три минуты, заключительные, делаем просто ЧТО ХОЧЕТСЯ.
Не так просто, однако, а?.. Желаю освоить и вам.
Темпотренинг — тоже полезная штука. Любое дело — ходьба, дыхание, речь, еда, гимнастика, печатание — научиться делать в любом из трех основных темпов жизни: медленно — умеренно — быстро. А прежде всего, конечно же, осознать-ощутить-очувствовать эти темпы, освоить и плавные переходы меж ними, и внезапные резкие скачки... Сеймиг!
— Начинаем!
Эхо-магнит не работает?
ВЛ, мне не помогает эхо—магнит. Как ни пытался следовать советам старых и новых ваших книг — все впустую, пустота внутри вместо желания работать..
Работаю я руководителем проектов по созданию программного обеспечения, вырос из обычных программистов, стремился к этому (достаточно денежная работа). Но оказалось, что работать, опираясь только на «это интересно» не получается — много рутины, а интересно, к сожалению, все меньше и меньше.
Знаю: могу работать быстрее и эффективнее, но не делаю этого — похоже, элементарно ленюсь чуть ли не на физиологическом уровне. И это несмотря на: по утрам — легкая зарядка, дыхание по йоге, курение много лет назад брошено, время от времени витамин С, два раза в неделю — бадминтон.
Постоянно преследует чувство вины, раздирают на части ответственность и вина.
По жизни я человек эмоциональный (видимо, даже чрезмерно эмоциональный), и, когда удается успокоиться стопроцентно, получается все очень просто, а в остальное время, видимо, тревожность все и забивает. Очень тяжело стало жить в согласии с собой.
Как быть дальше?
Сергей, у вас очевидная блокада на уровне мотивационном: «это интересно» не получается — плюс накопление утомления. И типичный «зажим ответственности». Депрессивный душок тоже есть...
Попробуйте «зигзаг»: отправьтесь в командировку или в отпуск с походом — чтобы снять утомление, освободиться и взглянуть на себя и дело «с птичьего полета». Иногда назревают такие «смены кожи», вроде душевной линьки...
Если вы переживаете ответственность как вину и тревогу, которая «все забивает», — значит, она еще недоосознана, эта ответственность, как добровольная — вы в плену обязаловки, которую себе навязали...
Два
физически выкладываться и продышиваться! Это (плюс моя тонопластика по «Ближе к телу») поможет успокаиваться, снимать зажимы, прояснять голову,. Вот тогда и Эхо-магнит подключится с успехом.
ВЛ, спасибо, ваши пожелания выполняю, Эхо—магнит уже начал работать, о дальнейших результатах сообщу.
Нитпрунину: надрать душу?
ВЛ, я уже вам как-то писал.. Нахожусь в глубокой апатии, на грани вылета из университета.. Все твердят, что положение катастрофическое , могут отчислить, это же твердит и какая-то часть меня..
А другая часть, которая не пользуется логикой, хочет, чтобы все побыстрее закончилось, пытается спрятать голову в песок, надеется, что пронесет и можно будет обойтись малыми усилиями. В итоге выходит нуль, и выглядит это так, будто я окончательно обленился и наплевал на себя.. Я и в самом деле отдался лени с ботинками: хочется только лежать на диване и смотреть в потолок..
Отгоняю от себя мысли о предстоящих испытаниях.. Избегаю общения с теми, кто заводит разговор на тему учебы. Поругался с теми кто пытается помочь, — помощь унизительно принимать, признаешь свою неспособность.. Постоянно чувствую: что—то надо мной висит.. Топлю себя в книгах и компьютере. И вроде как всю эту ситуацию сотворил я сам, но и в то же время не я..
Что же мне делать, чтобы и быть как все, и чувствовать себя собой, и вытянуть сессию, выплыть и удержаться на плаву? А то, ей—богу, «Титаник» какой-то..
— Тоже Нитпрунину?
— Да, самый обычный случай парадоксального состояния с зажимом воли. Переживается как необоримая лень и апатия, иногда с тоской... Нередкое состояние у студентов. Если обращаются к психиатрам, могут заполучить диагноз «депрессивное состояние», что близко к действительности, но сути не раскрывает. Бывает, что и навешивают «шизофрению», дают академотпуск, кладут в больницу, лечат таблетками...
— К психиатрам, значит, лучше не обращаться?
— Смотря кому. И к каким...
— Когда я учился в университете, три человека из нашей группы попали в такое вот положение. Один парень, Артур, весельчак и гуляка, запустил кучу предметов и никак не мог сдать зачеты; его хотели отчислить, но он опередил деканатчиков: накануне отчисления попытался повеситься. Из реанимации был переправлен в психушку. Вернулся измененным: с окаменелым лицом, монотонным голосом бубнил, что теперь знает, как надо жить. Взял академотпуск. Больше с нами не учился.
Вторая, Соня, красивая девушка, старательная отличница, получича на одном экзамене трояк и посыпалась: не пошла сдавать следующий, сидела дома, лила слезы, не спала ночи. Всей группой пытались растормошить — бесполезно: «я слабоумная, я недостойна жить»...
И тогда некий влюбленный парень похитил Соню из дома, увез в общагу, потом в поход...
— Я кажется, догадываюсь, кто это был.
— Правильно, это был я. Всего на три дня удалось затащить красавицу на интенсивный курс амуротерапии в сочетании с песнями под гитару и дешевым вином — на четвертый объявились родители с милицией. Но и этого оказалось достаточно, чтобы Сонечка из «ботанички» превратилась в раскрепощенную девушку...
Учеба, а точнее, учебные оценки перестали быть ее главной ценностью. Стала нормальной троечницей. Влюбилась. К сожалению, не в меня.
— А может, и к счастью?..
— Третьим нитпрунинушником был я сам. На предпоследнем курсе, перед зимней сессией, в разгар очередной безответной любви, уже не к Сонечке, вдруг оказался с кучей «хвостов» и долгов по карточной игре...
— Да-да, помню, вы рассказывали...
— Нич-ч-чего не мог поделать с собой: днем валялся и вяло шатался, ночами играл. Хотел бросить институт, подал заявление...