Лекарство от одиночества
Шрифт:
О том, что это именно он, можно было догадаться только по голосу — от пояса и до макушки он был скрыт огромным букетом.
— Очень смешно, — пробурчала Эми, отступая в сторону. Запирая дверь, она добавила: — Но на будущее хочу вас попросить пользоваться черным ходом.
Букет опустился, и над ним показалась голова Роберта.
— Прошу прощения за беспокойство.
По сравнению со вчерашним днем он изменился, он не выглядел ни усталым, ни мрачным, и от этого казался еще более привлекательным.
— Сюда, пожалуйста, — сказала Эми, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться в ответ.
Она проводила гостя по коридору в кухню. Хотя за стол они должны были сесть в столовой, Эми не могла одновременно и играть роль хозяйки, и готовить угощение, поэтому Роберту Харгривсу придется на время довольствоваться неформальной обстановкой.
— Вам не следовало утруждаться, — бросила Эми, кивая на букет, который он все еще держал в руках.
— Цветы не для вас, а для вашей матери, — признался он. — Моя мать учила меня, что, когда идешь в гости, полагается дарить хозяйке цветы.
Эми почувствовала себя неловко и покраснела. Поделом ей, не надо было умничать!
— Мама будет рада.
— А это для вас. — Харгривс достал из кармана куртки небольшую коробку шоколадных конфет. — Цветы для хозяйки, конфеты для дочери.
Процитировав второй урок хороших манер, по-видимому тоже преподанный когда-то матерью, Роберт пожал плечами.
Коробка была очень маленькой, но зато конфеты оказались любимого Эми сорта.
— Спасибо.
Принимая конфеты, Эми случайно коснулась пальцев Роберта своими, и по ее руке словно пробежал электрический разряд. Ощущение быстро прошло, но дыхание почему-то сбилось с ритма.
Что это было?
Эми стряхнула наваждение и отвернулась от гостя, чтобы положить конфеты на буфет.
— Мистер Харгривс, не хотите ли выпить перед обедом?
Ничто в облике Роберта не давало повода заподозрить, что их краткое соприкосновение подействовало на него так же, как на нее. Он положил букет на стол, и Эми увидела, что рубашка под кожаной курткой светло-голубая.
— Если вы выпьете, Эми, я к вам присоединюсь, — сказал Роберт. — Но при условии, что вы перестанете именовать меня мистером Харгривсом.
— Хорошо, Роберт. — Эми ни за что на свете не смогла бы назвать его Бобби. — Могу предложить на выбор шерри и белое вино. И то, и другое в холодильнике. Надеюсь, вы любите индейку?
— Обожаю. — Роберт открыл холодильник и достал бутылку белого вина. — А штопор у вас найдется?
— Будьте как дома, — пробормотала под нос Эми, открывая выдвижной ящик, где хранился штопор.
Пока она помешивала овощи, которые собиралась подать на гарнир, Роберт откупорил бутылку и налил вино в два бокала.
В
— Мистер Харгривс, позвольте представиться, Тед Андерсон. — Он поздоровался с гостем за руку. — Проходите в гостиную, познакомьтесь с моей женой. Эми, ты тут справишься одна?
— Конечно, папа. Я вам крикну, когда все будет готово.
Роберт бросил на нее быстрый взгляд.
— Надеюсь, я доставил вам не слишком много хлопот?
— Нет, мы в любом случае собирались полакомиться индейкой.
По тому, как Роберт прищурился, Эми поняла, что от него не укрылись пренебрежительные нотки в ее голосе.
— К сожалению, моя жена вчера оступилась и растянула лодыжку, — сказал Тед, — но Эми готовит почти так же хорошо, как ее мать.
— Почти? — Эми сделала вид, что обиделась, но в действительности ей нравилось добродушное подшучивание отца, оно было частью ее жизни в родительском доме.
— А вот это мы узнаем, когда попробуем твою стряпню. — Тед заговорщически подмигнул Роберту. — Пойдемте в гостиную, Магда очень хотела с вами познакомиться.
Эми не разделяла энтузиазма матери, и ни цветы, ни конфеты не изменили ее отношения к грубияну. Однако поведение Роберта за ланчем ничем не напоминало о его вчерашней грубости. Он даже помог Магде перейти из гостиной в столовую, поддерживая под локоть. Вероятно, это был еще один урок хороших манер, преподанный когда-то Констанс Гриффитс, подумала Эми, наблюдая за Робертом из кухни. Но ей было трудно забыть несносного типа, которого она вчера подвозила до дома Оуэнов, как Роберт ни пытался загладить неприятное впечатление.
— Восхитительно, — сказал он, попробовав жареную индейку с тушеными овощами. — Воскресные ланчи в закрытой английской школе не сравнятся с вашим!
Эми удивленно расширила глаза.
— Вы учились в частной английской школе?
Странно, ведь его родители — американцы.
Несколько секунд Роберт молчал, глядя в глаза Эми с каким-то странным выражением, затем сказал ровным голосом:
— Английское образование — лучшее в мире. Чего нельзя сказать об английской кухне.
— А ваши родители, естественно, желали для вас всего самого лучшего, — саркастически заметила Эми.
Роберт прищурился, потом повернулся к хозяйке дома.
— Магда, принимая вчера ваше приглашение, я не знал, что вы растянули ногу и что мой приход прибавит Эми забот.
Если Роберт пытался заставить Эми почувствовать себя виноватой, то ему это удалось! Впрочем, если разобраться, настроение Эми испортил вовсе не Роберт, а Виктор своей телеграммой. Эми ужасно раздражала его уверенность, что ей очень скоро наскучит «в глуши», как он выражался, и она вернется в Лондон, к работе и к бездумным вечеринкам.