Лекарство
Шрифт:
Риэлм пробегает пальцами в волосах, взъерошив их.
— Мне это не нравится, — говорит он. — Нам не стоит говорить ни с кем, кроме мятежников. Пока что. Он может работать на Программу.
— Наверное.
Я сажусь, опершись на подушки, обдумывая это.
— Но мы не поверили Артуту, а Программа забрала его.
Я поворачиваюсь к Риэлму.
— Думаешь, они и правда сотрут его память?
Риэлм долго лумает над моим вопросом.
— Есть вероятность, что это — всего лишь уловка, чтобы достать нас, — говорит он. — Он же — создатель Программы.
— Надеюсь, нет, — шепчу я. Если бы я могла отмотать время наза, я бы поговорила с Артуром побольше, постаралась бы узнать, что еще он сказал бы. Если бы я могла отмотать время назад, я бы многое сделала по-другому. Нижняя губа дрожит, и я закусываю ее.
— Скажи, что с Джеймсом все хорошо, — говорю я.
— Не могу. Но если Джеймс любит тебя, он тебя найдет, — Риэлм поворачивается ко мне. — Я же нашел.
Джеймс меня любит, даже хотя Риэлм и пытается все времяоспорить этот факт. Но с его исчезновения прошло два дня — два дня, а от него ни слова. В последний раз, когда мы виделись, он был так зол. Надеюсь, он понимает, как мне жаль. С этой мыслью я тянусь к лампе, чтобы выключить ее, и номер погружается в темноту. Я лежу, свернувшись в клубок, в одиночестве.
— Слоан, — тихо говорит Риэлм, — а помнишь, в Программе, ты тайком приходила ко мне в палату? Мы лежали вместе. Все было платонически, конечно.
Я раньше бывала в палате Риэлма — хотя я теперь и не помню, о чем мы говорили. Но я помню то ощущение, когда он гладил меня по голове, шептал истории мне на ухо.
— Было приятно, — говорит Риэлм, — обнимать тебя.
Я крепко зажмуриваю глаза, как будто могу забыть, как сильно по нему скучала. Когда-то Риэлм был для меня всем. Теперь вспоминать об этом больно — потому что теперь я не уверена, был ли это настоящий Риэлм.
— Было приятно, — тихо отвечаю я.
— Если ты… — он замолкает, и я слышу, как у него садится голос. — Если хочешь поспать со мной, я не возражаю. Ничего себе не позволю.
— Не могу, — коротко отвечаю я. Даже если бы я не знала о Риэлме и Лекарстве, сейчас я бы все равно не побежала к нему. В ту ночь, когда была гроза, в его доме, я выучила свой урок. Я люблю Джеймса. Было бы нечестно притворяться, что это не так.
— Предложение остается в силе, — отвечает Риэлм. — я всегда буду рядом.
Глава 5
На следующий день мы приезжаем в небольшой фермерский дом рядом с озером Тахо — как и говорила Даллас, прямо к черту на кулички. Все кругом засажено деревьями, что придает маленькому покосившемуся деревенскому домику свое очарование. Все, начиная от стен, с которых слезала краска, и кончая привлекательного крыльца вокруг дома заставляет меня думать о жизни, которой я бы хотела жить с Джеймсом. Чтобы были только мы, на природе, а вокруг, может быть, бегали собаки. Но я здесь, с группой мятежников. Дела не всегда идут так, как мы планируем.
Я захожу внутрь, неся с собой свои скромные пожитки. Внутри немного пыльно, и как только Кас
— Этот дом принадлежал дедушке с бабушкой одной мятежницы, — говорит Даллас и опускает глаза. — Но несколько месяцев назад ее забрали в Программу. С тех пор я ее не видела. Так что дом теперь наш.
Она бросает на пол сумку.
— Нас здесь не должны потревожить.
— Здесь уютно, — говорю я, останавливясь, чтобы посмотреть на фотографии в рамках на стене. Я вижу пожилую пару, и снимок напоминает о семидесятых годах: пестрый орнамент одежды, отложные воротнички. Касаюсь фотографии, которая заставляет меня вспомнить о своих дедушке с бабушкой — они умерли, еще когда я была маленькая. Их фотография висела у меня дома на стене.
Мой дом. Может, я никогда его не увижу. Я стряхиваю с себя подступающее горе и вместо этого осматриваю дом — мне нужно чем-нибудь отвлечься. Я нахожу маленькую комнату, не больше, чем встроенный гардероб, в которой стоит только двуспальная кровать и решаю, что она мне нравится. Окно выходит на большой двор и маленький ручеек, бегущий в траве. Я представляю, как по утрам здесь гуляют олени или резвятся зайчики. Улыбаюсь сама себе, сажусь на матрас и подпрыгиваю, из-за чего скрипят пружины.
— Привет.
В дверях появляется голова Каса. После того, как он весь день вел машину, он выглядит довольно потрепанным, и я уверена, что и сама выгляжу не лучше. Его длинные волосы спутаны, под глазами темные круги. С тех пор, как мы уехали, он не брился. Я думаю о том, как долго Кас ходил так — неухоженный, в поношенной одежде. Может, я была слишком занята, чтобы замечать это.
— Я застолбил место в душе, — говорит он, — но если хочешь пойти первой, я так и быть, побуду рыцарем.
Я ухмыляюсь.
— Нет, тебе он явно нужен больше.
Он прикладывает руку к сердцу.
— Ух. Ну тогда не рассчитывай на горячую воду.
— Ну ты и джентльмен.
Кас подмигивает, шутливо и игриво, так же, как для Даллас. И хотя это должно было дать мне понять, что я со всеми, я чувствую себя еще более одинокой.
Я забираюсь под покрывала в надежде немного поспать и стряхнуть изнеможение. Слушаю, как включается душ. Но пустота моей комнаты давит на меня, и я спускаюсь вниз, на поиски жизни. Встречаю Даллас, которая сидит на диване, поджав ноги, и просматривает мобильный телефон. Она смотрит на меня.
— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает она. — У тебя такое жалобное лицо.
Я стою рядом с ней, а напряжение, которое все время возникает между нами, удушает меня. Я могла ответить ей какой-нибудь ядовитой репликой и уйти, как всега я и делаю, но тогда мы ничего не решим. Я закатываю глаза и, скрестив ноги, сажусь на пол рядом с диваном. Это пробуждает интерес Даллас, и она кладет телефон в карман.
— Прости, — говорю я, глядя на выцветший ковер ржаво-красного цвета. — Мне жаль, что я встала между тобой и Риэлмом — я этого не намеревалась делать.