Лекции по посланию к Галатам
Шрифт:
Итак, в том, что переживает христианин, можно найти как время Закона, так и время благодати. Время Закона — это когда Закон назидает, обременяет и огорчает меня, когда он вскрывает во мне грех и умножает его. Тогда Закон используется соответственно своему истинному назначению — это христианин испытывает постоянно, на протяжении всей своей жизни. Так Павлу было дано “жало в плоть, ангел сатаны”, удручающий его (2Кор.12:7). Он хотел ощутить на мгновение радость сердца и предвкушение вечной жизни. Он хотел также избавления от беспокойства духа. Поэтому он просил о том, чтобы это жало было удалено от него. Однако этого не случилось, но он услышал от Господа такие слова (2Кор.12:9): “Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. Каждый христианин переживает такую же борьбу. Много часов я провожу в спорах и “баталиях” с Богом, проявляя при этом нетерпимость и раздражение. Гнев и суд Божий не нравятся мне. В свою очередь, мое нетерпение и мой ропот неугодны Ему. Это время Закона, под которым христианин всегда пребывает по плоти своей. “Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти:
Время благодати настает, когда сердце вновь ободряется обетованием о даруемой милости Божией и говорит (Пс.41:5, Рим.8:32): “Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? (Разве ты не видишь ничего, кроме Закона, греха, ужаса, скорби, отчаянья, смерти, ада и дьявола? Разве кроме этого не существует также благодати, прощения грехов, праведности, утешения, радости, жизни, небес, Бога и Христа? Перестань же скорбеть, душа моя. Что есть Закон, грех и все пороки, по сравнению с этими благословениями?) Уповай на Бога... Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас”. Вот это и значит быть заключенным под Законом по плоти, но не навсегда, а до прихода Христа. Итак, когда вы устрашены Законом, скажите ему: “Господин Закон, ты — не единственное и далеко не все, что существует! Кроме тебя есть нечто более величественное и лучшее — благодать, вера, благословение. Они не обвиняют меня, они не устрашают и не порицают меня. Они меня утешают, велят мне надеяться, обещают мне твердую победу и спасение во Христе. Посему нет причины, по которой мне впадать в отчаяние”.
Всякого, кто в достаточной мере обладает этим искусством, вполне можно назвать богословом. В наши дни фанатикам, постоянно хвастающимся о Духе, так же, как и их ученикам, кажется, что они знают это прекрасно. Но я и другие, мне подобные, едва знакомы с основами этого искусства, и мы являемся прилежными учениками в школе, где это искусство преподается. Оно действительно преподается, но до тех пор, пока остаются плоть и грех, его нельзя [полностью] познать надлежащим образом.
Итак, христианин разделен надвое. Своею плотскою половиною он находится под Законом, своею духовною половиною— под Евангелием. Неотъемлемыми свойствами его плоти всегда остаются похоть, жадность, честолюбие, надменность и т.п. Это проявляется в незнании Бога и презрении к Нему, в нетерпимости, в ропоте и гневе против Бога, потому, что Он препятствует нашим планам и стремлениям, и потому что Он не наказывает немедленно беззаконных, которые презирают Его. Эти грехи свойственны плоти святых. Посему если вы не смотрите ни на что, кроме плоти, то вы все время остаетесь под Законом. Но эти дни должны сократиться, ибо в противном случае ни один человек не спасется (Мат.24:22). Закону должен быть положен предел, когда он прекратит свое действие. Таким образом, время Закона не вечно, оно заканчивается, и конец Закона — Христос. Время же благодати вечно. Ибо Христос, умерев однажды за всех, никогда не умрет снова (Рим.6:9-10). Он вечен. Поэтому вечно также и время благодати.
Нам не следует пролистывать эти выдающиеся изречения Павла столь же лениво и безразлично, как это обычно делают паписты и сектанты. Ибо эти утверждения содержат слова жизни, которые чудесным образом утешают и укрепляют скорбящие [потревоженные своим грехом] сердца. Понимающие их правильно могут правильно судить о том, что такое вера и что такое ложный и истинный страх [Божий]. Они могут также судить обо всех своих чувствах и различать всех духов. Страх Божий — это нечто святое и драгоценное, но он не должен быть вечным. Он всегда должен присутствовать в христианине, потому что грех всегда присутствует в нем. Но он не должен оставаться в нем один. Ибо тогда — это страх Каина, Саула и Иуды, то есть тогда это раболепный страх, полный отчаяния. Верою в Слово благодати христианин должен побеждать страх и отвращать свои глаза прочь от Закона, взирая на Самого Христа и на грядущую веру. Тогда страх становится желанным и смешивается с нектаром— так, что человек начинает не только бояться Бога, но также любить Его. В противном случае, если человек взирает только на Закон и грех, не замечая веры, он не сможет изгнать своего страха и, в конце концов, впадет в отчаяние.
Таким образом, Павел прекрасно различает время Закона и время благодати. Давайте тоже учиться различать эти времена не только на словах, но в своих чувствах, что труднее всего. Ибо хотя два этих явления совершенно различны, все же они должны быть соединены вместе в одном сердце. Ничто не соединено ближе, чем страх и упование, Закон и Евангелие, грех и благодать. Они так соединены, что каждое из них поглощено другим. Посему не может быть никакого математического объединения данных явлений.
Со слов: “Для чего же закон?” (стих 19), Павел приступает к рассмотрению вопроса о Законе, о его [надлежащем] использовании и злоупотреблении им, выбрав в качестве отправной точки дискуссии утверждение, что верующие обретают праведность на основании благодати и обетования, а не на основании Закона. Это утверждение порождает вопрос: “Для чего же Закон?” Ибо когда разум слышит, что праведность или благословение обретается по благодати и на основании обетования, он немедленно делает вывод: “Тогда Закон бесполезен”. Вопрос о Законе — что и как мы должны полагать о Законе — необходимо рассмотреть самым тщательным образом. В противном случае мы либо отвергнем его целиком и полностью — так, как это сделали духовные фанатики, десять лет назад возбудившие крестьянский мятеж, утверждая, будто Евангелие освобождает людей от всех законов , — либо мы должны приписать Закону способность оправдывать. Грешат против Закона и те и другие — и те, которые справа, то есть желающие получить оправдание
То, что я раньше говорил об обоих употреблениях Закона— политическом (языческом) и богословском употреблении,— ясно показывает, что Закон был дан не для праведных, но, как Павел учит повсюду (1Тим.1:9), для нечестивых. Однако существует две разновидности неправедных людей — те, кто должны быть оправданы, и те, кто не должны быть оправданы. Те, кто не должны быть оправданы, сдерживаются мирским употреблением Закона. Ибо они должны быть скованы цепями законов, как связывают веревками и цепями диких и неприрученных животных. Это употребление Закона никогда не прекращается, однако Павел имеет здесь дело в основном не с ним. Те же, кто должны быть оправданы, в свою очередь, назидаются теологическим [богословским] употреблением Закона на протяжении некоторого времени. Ибо сие употребление длится не вечно, как мирское употребление, но ожидает пришествия веры, и с приходом Христа прекращается. Из этого совершенно ясно, что все фрагменты, в которых Павел имеет дело с духовным употреблением Закона, должны пониматься как относящиеся к тем, кто должен быть оправдан, а не к тем, кто уже оправдан. Ибо, как уже неоднократно говорилось выше, последние — выше и за пределами [вне досягаемости] всякого Закона. Следовательно, Закон должен применяться по отношению к тем, кому надлежит быть оправданными, так чтобы они могли пребывать под его надзором до тех пор, пока не придет праведность веры. Этому надлежит быть не потому, что они обретают праведность посредством Закона — ибо это было бы злоупотреблением Законом и неверным его использованием,— но для того, чтобы после устрашения и смирения их Законом они могли найти прибежище во Христе, “потому что конец закона — Христос, к праведности всякого верующего” (Рим.10:4).
Таким образом, Законом злоупотребляют прежде всего самоправедные лицемеры, воображающие, будто люди оправдываются Законом. Ибо такое употребление Закона не назидает и не направляет людей к грядущей вере. Оно создает самодовольных, самоуверенных и высокомерных лицемеров, которые раздуваются от гордости и самонадеянно уповают на собственную праведность и на дела Закона. И это препятствует праведности веры. Во-вторых, Законом злоупотребляют те, кто хотят целиком и полностью избавить христиан от него, как пытались делать сектанты, возбудив этим крестьянский мятеж. В наши дни даже среди нас существует немало людей, делающих то же самое. Избавившись от тирании папы евангельским учением, они ошибочно полагают теперь, будто христианская свобода — это [плотское] разрешение делать все, что им угодно. Как говорит Петр (1Пет.2:16), они используют свободу “для прикрытия зла”. И по этой причине имя Божие и Благовестие Христово хулятся повсюду в наши дни (Рим.2:24). Когда-то они получат за это достойное наказание, соответственно порочности своей. В-третьих, Законом злоупотребляют те, кто, чувствуя его ужасы, не понимают, что они [эти ужасы] должны продлиться только до прихода Христа. Такое злоупотребление становится для людей причиною отчаяния точно так же, как для лицемеров — это причина надменности и самонадеянности.
С другой стороны, в высшей степени бесценно истинное употребление Закона, а именно — когда человек, плененный Законом , не впадает в отчаянье, но умудряется Святым Духом, и среди всех страхов и ужасов говорит: “Хорошо, я был пленен Законом, но не навечно. Фактически это пленение обернется мне на пользу. Как? Если, будучи так порабощен, я воздыхаю по поддержке Того, Кто поможет мне, и желаю этого”. Итак, Закон — это как бы стимул, направляющий желающего ко Христу, чтобы Он мог даровать ему всяческие благословения. Таким образом, надлежащее употребление Закона заключается в том, чтобы сделать нас виновными , чтобы смирить нас, умертвить нас, свести нас в ад и лишить нас всего, но только с тою целью, чтобы мы могли быть оправданы, прославлены, оживотворены, вознесены на небеса и наделены всем. Итак, он не просто умерщвляет, но умерщвляет ради жизни.
24. Итак закон был для нас детоводителем ко Христу...
Когда Павел говорит, что “закон был для нас детоводителем ко Христу”, он еще раз соединяет Закон и Евангелие в чувствах [верующих], хотя сами по себе они далеки друг от друга настолько, насколько это только возможно. Аналогия с детоводителем воистину является просто выдающейся. И поэтому мы должны обстоятельно рассмотреть ее. Хотя школьный учитель действительно полезен и необходим для образования и обучения мальчиков, покажите мне хоть одного ученика, который любит своего школьного учителя! Например, можно ли сказать, что иудеи искренне любили Моисея и с готовностью исполняли все, что он велел им делать? Как свидетельствует история, их любовь и покорность по отношению к Моисею была таковой, что временами они хотели побить его камнями. Итак, не может ученик любить своего учителя. Ибо как же он может любить заключившего его в темницу, то есть запрещающего ему делать то, что ему хотелось бы делать? Если он совершает что-то вопреки повелениям своего учителя, тот выговаривает и бранит его. Более того, его заставляют целовать его кнут. Сколь замечательна праведность ученика — он подчиняется строгому и суровому школьному учителю [репетитору] и даже целует его плеть! Делает ли он это добровольно и с радостью? Когда учителя нет рядом, он скорее сломает этот кнут или швырнет его в огонь. И если бы он имел власть над своим учителем, то он не позволил бы ему бить себя плетью, но скорее распорядился бы, чтобы учителя самого выпороли. Но тем не менее школьный учитель чрезвычайно необходим мальчику, чтобы наставлять и наказывать его. Ибо в противном случае, без такого назидания, хорошего обучения и дисциплинирования, мальчик испортился бы и погиб.