Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии
Шрифт:
В это время в Кёльне активисты и сторонники революционной темы заняты обсуждением совсем других вопросов — они пишут письмо Марксу с предложением изменить устав и программу всего движения, то есть просят изменить знаменитый «Манифест…» (см. 7-й том). То есть в Кёльне начали осознавать истинное положение дел, начали воспринимать более реально действительность и, следовательно, — изменилось отношение к агрессивным утопическим идеям Маркса.
Маркс получил это предложение 17 сентября. В этот же день Маркса и Энгельса изгоняют из лондонской организации, так как в результате конфликта подавляющее число
25 сентября Маркс получает ответ из Кёльна о согласии организовать там его ЦК.
«Просветительское общество…» была общепризнанным общенемецким центром революционного движения, и даже воспринималась как международный центр. Виллих и другие руководили этой организации понимали размеры ущерба в случае раскола организации, и пытались всячески этого избежать. С этой целью они уже второй раз пошли на мировую и предложили Марксу и Энгельсу собраться 9 октября, чтобы обсудить конфликт и найти пути выхода из него, этим избежав раскола всего движения.
Но Маркс амбициозно отвергает их миролюбивое предложение и наоборот, переходит к нападению, стремится взять реванш — 11 ноября Маркс предлагает руководству организации «Союз коммунистов», которая существовала в этот период сугубо формально на фоне деятельности «Просветительского общества…», — исключить из её рядов Виллиха и его сторонников. Но подавляющее большинство «Союза коммунистов» не поддержало предложение Маркса, и оно не прошло.
Для Маркса и Энгельса наступили самые тяжёлые и позорные времена — их отвергли почти все, их отвергли свои — революционеры. Кроме того, их отогнали от общей кассы, лишили денег — средств к существованию. Маркс не поехал в Кёльн и тем более — он не переделал «Манифест коммунистической партии», который уже тогда отвергло подавляющее большинство революционеров (а в России революционеры преклонялись перед ним большую часть XX века).
В этой ситуации Энгельс оставляет Маркса и уезжает в Манчестер работать в фирме отца, чтобы заработать на себя и на Маркса.
Наступил 1851 год. Энгельс работает — торгует, оставил игры в революцию. А что делает Маркс на деньги Энгельса? — Маркс борется против революционеров, он объявил им войну и усердно плетёт против них козни. Революционеры организовали международное совещание и митинг под названием «Банкет равных», на который пригласили всех руководителей рабочих организаций и прогрессивных общественных деятелей. Маркс туда не пошёл, но послал своих шпионов «с целью получения информации».
Уже известно — Маркс организатор никудышный, — эту его шпионскую затею довольно легко и быстро разоблачили, а шпионов побили и выбросили на улицу. Маркс очередной раз опозорился, причём перед лицом многочисленных уважаемых деятелей революционного движения, перед международной общественностью.
После всего этого разочарованный этими горе-революционерами и этой мутной суетой Август Виллих (1810–1878 гг.), единственный настоящий лидер, которого в отличие от Маркса, всегда поддерживали соратники — уплыл в США, где принял участие в гражданской войне на стороне северян, получил чин генерала, много наград и до конца жизни занимал высокие военные посты в США.
В Кёльне осудили несколько сторонников Маркса. Причём по российским меркам приговор был очень мягким:
Энгельс в своей книге о Марксе (1877 г.), ещё при жизни Маркса, писал об этом периоде: «После осуждения членов Союза коммунистов в Кёльне Маркс отошёл от политической агитации…» Фридрих не может объяснить — почему отошёл. И здесь можно задать вопрос — Маркс струсил? По его действиям и раньше можно было заподозрить его в трусости ведущей его к предательству.
Маркс, вероятно, понял что вся ситуация стала угрожать и его свободе. Он также понял, что эксперименты, в которые он ударился, это не эксперименты с реактивами или семенами, это эксперименты с живыми людьми — огромная ответственность перед ними. И от осознания этого Маркса охватил страх и ужас. К тому же, к этому моменту он устал продвигать мировую революцию и разочаровался в собственной идее. Этот период был крайне тяжёлым для Маркса, он часто болел, трагедия в семье, трагедия в его деятельности — всё это обусловило его надлом.
И Маркс оставил революционную деятельность. Специалисты института марксизма-ленинизма отмечали скромно, что Маркс стал изучать языки и читать новую литературу.
Энгельс в биографической книге о Марксе очень мало описывает последующий период с 1853 по 1864 г., а период с 1864 по 1871 гг. и вовсе молчаливо пропускает.
Что же делали наши «герои» в течение 18 последующих лет?
Они работали журналистами на буржуазную американскую газету «Нью-Йоркская ежедневная трибуна». Более 500 статей за десять лет работы в этой газете настрочил Маркс. Никому не интересные — они занимают огромную часть томов «произведений» Маркса…
О чём и как писали в прессе основоположники марксизма мы можем увидеть, заглянув нескромно в их дружескую переписку — Маркс Энгельсу:
«Дорогой Фред! Ты, по-моему, напрасно опасаешься подносить английскому филистеру, читателю журнала, такие простые формулы, как Д-Т-Д и т. д. Напротив… Весь фокус состоит в том, чтобы мистифицировать читателя…» И добавляет к этому — «…ты на самом деле слишком стесняешься».
Или ещё — Маркс Энгельсу: «Я рискнул на свою ответственность предсказать это, так как вынужден был заменять тебя в «Трибуне» в качестве нашего корреспондента… Возможно, что я оскандалюсь. Но тогда всё же можно будет как-нибудь выпутаться при помощи небольшой диалектики. Разумеется, свои предсказания я изложил таким образом, чтобы быть правым и в противоположном случае».
Энгельс Марксу — «Теперь хорошо бы ещё в будущем году иметь плохой урожай на зерно, и тогда начнётся настоящая музыка» (цитаты из исследования Шафаревича).
В этот период журналисты Маркс и Энгельс сыграли роль европейских демократов — сделали врагом номер один всей Европы — Россию, изливали на неё всю свою желчную журналистскую критику. Энгельс внимательно изучал оборонительные возможности Кронштадта, так как считал это направление лучшим для нападения на Россию. К тому же оба усердно подстрекали поляков к освободительной борьбе против России. Им это удавалось, были восстания — погибли сотни тысяч людей, толку никакого не было.