Лелька
Шрифт:
Да, сейчас, конечно, было еще далеко до рассвета, птиц не слышно, но он, конечно, был в поле, иначе деревья не дали бы возможность увидеть этот прекрасный купол над головой.
Казалось, протяни руку и достанешь с неба звездочку. Невероятная красота, невероятное чудо над головой, которым можно любоваться, кажется, вечно.
В это время, в августе, звездопад не редкость, и Александр вытянул левую руку вверх, будто пытаясь поймать одну из них, но увидел на фоне звезд лишь силуэт своей руки. Окружающая тишина и полнейшая темнота на земле его испугали: он не видел даже силуэт рядом стоящей машины. Чернота, как будто его лишили
Бум бум бум бум, будто кто-то большой без обуви метрах в пяти прошлепал мимо него. Держась левой рукой за ручку двери, Александр инстинктивно вытянул правую перед собой, будто пытаясь избежать столкновения с нерадивым пешеходом.
Бум бум бум бум, шаги прошли в обратную сторону. «Лошади, что ли?» – подумал он, прекрасно понимая, что у лошади четыре лапы, и звуки шагов были бы иными. Это было двуногое существо. И, видимо, высокое, поскольку после первого «бум» следующий был только через секунду.
Кто-то неподалеку акцентировано вздохнул. Александр хотел было крикнуть «кто здесь», но почему-то испугался, что выдаст себя этим.
С широко открытыми глазами, глядя в черноту, он замер прислушиваясь. Вокруг него просыпалась жизнь, и это был не ночной животный мир. Это было нечто иное, похожее на людей. Там что-то неразборчиво шептало, кто-то вдалеке посмеивался, метрах в тридцати от него кто-то начал быстро дышать, будто бежит, но звук не приближался.
Вокруг не было ни ветерка, запахи оставались все теми же, что и в ночи. Ни единого движения вокруг его глаза не вылавливали. Зато вокруг явно усиливался шум и он испугался, что кто-нибудь заденет его. Александр, не отпуская ручку двери, прижался спиной к машине, в его животе закружили бабочки. Воображение настойчиво рисовало шастающих вокруг привидений, летающие в ночи гробы и, не видящих его, но желающих поскорее найти себе еду, тянущихся вперед руками живых мертвецов.
И действительно, до его ноги кто-то дотронулся. Дыхание спёрло, и он чуть не закричал, но ужас поселился в нем и его начало потихоньку трясти.
Кто-то задел машину и она дернулась. Этот кто-то что-то с досадой пробубнил. Вокруг началась свистопляска: шепот за машиной, хихиканье метрах в двадцати от него, смех в десяти, вздыхание в пяти, плач и крики сразу с нескольких сторон.
Некто высоким голосом завизжал ему прямо в левое ухо. Вскрикнув, от неожиданности Александр дернулся и случайно открыл дверь машины, ручку которой сжимала его рука. Свет из салона мгновенно залил окрестности. Он с ужасом посмотрел на машину, которая, как ему показалось, выдала его.
Ни единого движения он не заметил, и вокруг мигом стало тихо. Резкий звонкий высокий хохот из темноты метрах в пяти сзади от него, и Александр пулей влетел в салон, захлопнув за собой дверь, вновь погрузив окружающий его мир в темноту. Хлопая ладонями по сторонам, он в ужасе искал руль и ключ зажигания, но ничего не находил.
Наконец он понял, что оказался на заднем сиденье и стучит ладонями по водительскому креслу. Вокруг же все скворчало и смеялось, орало и визжало, вздыхало и жаловалось, только гораздо громче. Машина отчего-то дернулась, и он трясущимися руками, лазая по салону, ударяясь головой
Опять кто-то прошлепал мимо. Вернувшись на заднее сиденье, он посмотрел в окно, но там была чернота. Похлопал себя по карманам штанов в поиске телефона, но вспомнил, что оставил его где-то на приборной панели.
Среди всего хаоса вдруг послышался странный звук, будто горловое пение. Звук нарастал. Что это за предвестник? Предвестник чего, спасения? Или наоборот? Александр закрыл ладонями уши, но тут же их убрал, боясь пропустить опасность. К тому же сердце бешено колотилось, и в ушах с силой пульсировала кровь. Он начал задыхаться и закрыл глаза, пытаясь хоть немного успокоиться.
Пение нарастало, стало понятно, что источник был не один. Что же происходит? Может завести машину и уехать? А если они его обнаружат и накинутся? К горловому пению прибавилась песня: лёёё-лё-лёёёёёё-лёлёлёлёёёёёё. Это был плоский голос, будто мужской, но какой-то комичный, хрипловатый. И как же он стройно и в унисон подходил к горловому пению. Если бы не было так страшно, это было бы прекрасно.
Машину мелко затрясло, будто она, как и ее хозяин, тоже испугалась происходящего вокруг. В панике Александр горлом издал какой-то звук, он чувствовал себя беззащитным, не в силах справиться с окружившей его кутерьмой.
Он задержал дыхание и прислушался: где-то впереди в салоне, у руля, некто тихим скрипучим голосом, будто отдавая Богу душу, удивительно долго выпускал из себя последний выдох. Вновь и вновь. Стараясь дышать как можно тише и прислушиваясь, он вдруг понял, что под днищем автомобиля шуршит нечто и, вроде, будто даже шипит. Будто клубок змей. Первобытный страх настиг его, и он вскинул руки к лицу, неимоверным усилием сдерживая крик.
Его вновь начало мелко трясти. Он быстрее убрал с прохода ноги, будто те самые змеи сквозь днище могли укусить его. Тяжело дыша, но стараясь не издавать ни звука, он улегся на заднем сиденье на правый бок в позу эмбриона.
Открывая и закрывая рот, будто пытаясь избавиться от окружающего шума, он закрыл уши ладонями. Только бы не закричать, не пустить страх в свою душу, иначе сойдет с ума. Его губы шептали путаные молитвы, прося всех святых о помощи и обвиняя их же во всем происходящем. Крепко сжатые глаза прослезились. Ему казалось, что он уже готов к смерти, которая наступит с секунды на секунду, вот-вот некто схватит его за руку или за ногу и… Правой ладонью нащупал нательный крест и крепко сжал его…
2
Глухой стук костяшкой пальца о стекло разбудил Александра. Он открыл глаза и повернул голову на звук: мужчина лет шестидесяти, с сухощавым морщинистым лицом, смотрел на него в окно задней левой двери.
– Дай проехать-то – махнул тот неопределенно в сторону. Александр понял, что он все так же лежит на заднем сиденье, правой ладонью сжимая крестик.
Он резко поднялся на сиденье. Все тело затекло и он, потянувшись, насколько это позволял сделать салон, осмотрелся. Уже было утро, солнечно. Он подергал левую дверь, судорожно снял блокировку и, открыв ее, вышел наружу. Вокруг щебетали птицы и трещали кузнечики. Поеживаясь от утренней свежести, он скрестил руки на груди и сонными глазами с недоумением смотрел на мужика, за которым стоял грузовик.