Лена Сквоттер и парагон возмездия
Шрифт:
— Ладно, — усмехнулась я, — идемте в переговорную, я дам вам интервью о магии, о бизнесе и обо всем, что угодно. Правда, Даша?
Даша на всякий случай кивнула.
Осветитель с седыми усами расставил свет незаметно и тихо. А вот инфант-оператор бегал по всей переговорке, шумел, суетился и ничего не мог сделать, пока осветитель ему не помог: тихо выставил штатив в нужном месте, глянув в объектив всего раз. Ника достала vulgar косметичку и обмазала мне лоб и щеки пудрой, чтобы не было бликов перед камерой. Необходимость в этом
В переговорку стали просачиваться зеваки и тихо скапливаться по углам как пыль. Я узнала пару знакомых лиц. Наконец, все было готово. Мне прикрепили на жакетку микрофон, напоминавший закопченную клипсу от бейджика, а в лицо направили оба прожектора.
— Мы готовы? — спросила Ника, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Давайте уже быстрее, — хмуро кивнула я.
Но Ника не торопилась: она вынула заляпанное зеркальце и несколько долгих секунд причесывала голову, затем достала заляпанный блокнотик и еще какое-то время причесывала мысли. И лишь затем впорхнула в центр освещенного пространства и встала рядом со мной. Fucking princess.
— Работаем! — пискнула она бойко и без паузы заголосила: — Я напоминаю! Вы смотрите авторскую программу «Беседка»! Я — Ника Гнедых! И наш спонсор — автосалон «Южный»! Теперь, когда мы побеседовали и с жертвами магии Илены, и с теми, кому магия Илены помогла в жизни и бизнесе, нам удалось найти саму Илену! И наша следующая беседка — именно с ней! С той, кого коллеги считают колдуньей! Илена, здравствуйте!
Очень не понравилось мне это начало, но отступать было поздно.
— Здравствуйте, Ника, — ласково улыбнулась я. — Да вы спрашивайте, не стесняйтесь!
Это предложение слегка сбило ее с толку, но она бойко продолжила:
— Илена, первый вопрос: вы сами верите в офисную магию?
Это прозвучало так неожиданно, что я расхохоталась.
— Давайте сразу второй вопрос, — попросила я.
— Второй вопрос, — безропотно согласилась Ника. — Когда вы впервые почувствовали, что вы не такая, как все?
Я снова фыркнула:
— Вы, наверно, хотели спросить, когда и почему я стала заниматься офисной магией? Просто не сумели сформулировать, да, Ника?
Ника попыталась улыбнуться.
— Понимаете, Ника, это у меня семейное. Мой дедушка был самым знаменитым шаманом и целителем Востока, у него имелся даже орден. К нему съезжались люди со всех краев за много сотен километров. Бабушка моя большую часть своей жизни прожила в тайге.
У Ники брови удивленно поползли вверх.
— Зачем? — тупо спросила она, выпадая из формата.
— Ей нравилась тайга.
— А ваши мама и папа? — спросила Ника.
— Моя мама работает в коллективе торронтских ведьм, — ответила я.
— Есть разве такая работа? — удивилась Ника совсем не телевизионно.
— Представьте себе. А что касается папы, то, по рассказам, он был добрый волшебник.
— И
— Например, он сделал меня. Разве это не волшебство? — улыбнулась я.
Ника, похоже, так не думала. Но за пеленой слепящих прожекторов послышались аплодисменты. Судя по звуку, там натолкалось гораздо больше зевак, чем я предполагала.
— А еще? Какие еще чудеса делал ваш отец? — настаивала Ника. — Расскажите!
Ну не дура? Мне, как назло, не приходило в голову ничего остроумного или даже оригинального.
— Он мог превращать воду в пиво, — соврала я.
— Как интересно! — фальшиво улыбнулась Ника, рисуясь перед камерой. — Вы нам сейчас покажете этот фокус, да?
— Алкоголь — не мой формат, — отрезала я. — Я, потомственная колдунья, занимаюсь только офисной магией. Вам же именно об этом рассказали, верно?
— Ваши коллеги, — проникновенно начала Ника, — утверждают, что вы способны наводить порчу на зарплату и премию, привораживать клиентов, и даже способны наколдовать выговор и увольнение…
— Здесь нет никаких чудес, — улыбнулась я. — Это обычные деловые качества любого профессионального менеджера нашей Корпорации. У нас тут все волшебники.
Лживый аванс не остался без внимания: augenblick раздались громкие аплодисменты, и молодой оператор решил наконец показать зрителей — он развернул камеру, но шнуры зацепились, и одна нога треноги подкосилась. Осветитель бросился ему помогать, а у Ники сразу сделалось озабоченное и кислое лицо, какое бывает у любой женщины, когда она уверена, что на нее не смотрят. На Нику, правда, смотрели набившиеся в зал зеваки, но, похоже, за людей она считала лишь потенциальных телезрителей.
Камеру водрузили на место.
— Продолжаем, мотор, с меня выходим! — деловито буркнула Ника и изобразила на лице улыбку. Вышло это так, будто улыбка не очень хотела появляться, но щеки двинулись к ушам первыми, как занавес после антракта, и потянули улыбку за собой. — Скажите, Илена, а как вы делаете свою офисную магию? Ну, какие-нибудь травки жжете?
Это было еще одной ошибкой. При слове «травка» за прожекторами послышались сдавленные смешки. Наверняка это были какие-нибудь утратившие самоконтроль дизайнеры, но прожекторы так слепили, что ни лиц, ни фигур я не разглядела. А жаль, мне бы, наверно, пригодились эти подробности их личной жизни.
Впрочем, излишне глазеть по сторонам возможности не было: знакомый теледиджей когда-то объяснил мне простое правило: что бы ни случилось, всегда смотреть в черный зрачок камеры и никуда больше. И вести себя максимально раскованно и доброжелательно. Ника, похоже, с этим правилом была незнакома.
— Очень просто, Ника. Я запираюсь в переговорной комнате, жгу тряпки и смеюсь, — ответила я.
Тут захихикали не только утратившие самоконтроль дизайнеры.
— Ну а если серьезно? — спросила Ника абсолютно серьезно.