Ленд-лиз - оружие победы

Стеттиниус Эдвард

Первой гражданской и одновременно важнейшей стратегической задачей в регионе было предотвращение голода. Хозяйство здесь основывалось на культивации "ранних" видов продукции, отправляемых во Францию: пшеница, фрукты, овощи отправлялись туда весной и летом, до французского урожая. Позднее все происходило наоборот: французское зерно и овощи отправлялись в Северную Африку. В 1942 году урожай там был плохой, но к 8 ноября значительная его часть уже поступила во Францию, Германию и Италию, а урожай поздних культур из Европы сюда еще не был доставлен. Само собой, он так и не попал в этот регион. Французские власти сразу предупредили союзников, что голод неизбежен, если не привезти сюда зерна. По местным оценкам, чтобы поддержать минимальный рацион хотя бы по фунту хлеба в день до урожая будущего года, нужно импортировать 50 000 тонн пшеницы в месяц, но это составляло 66% места на кораблях для гражданских товаров. С помощью двух английских экспертов, один из которых прежде торговал зерном и хорошо знал региональный рынок, Экономический совет попытался урезать эти цифры до предела выполнимости. Оба эксперта путешествовали

по всей Северной Африке, встречались с французскими продовольственными чиновниками и частными торговцами зерном и наконец сократили первоначальную цифру до 15 000 тонн в месяц, при условии что местные власти примут дополнительные меры. Совет поддержал экспертов, приняв за основу эту цифру, даже с условием, что союзные войска будут нести всю ответственность в случае голода.

Фактически же за полгода, по 30 июня 1943 года, в регион было ввезено 88 000 тонн пшеницы и муки это несколько меньше, чем 15 000 тонн в месяц, из них 84 000 остались в Северной Африке, а 4000 были предназначены для Сицилии. Без этого импорта в марте, апреле и мае у населения не было бы хлебного пайка. Благодаря сокращению цифры поставок мы сэкономили за полгода пространство на кораблях объемом для 212 000 тонн груза, что почти достаточно для снабжения трех дивизий, и сберегли столько же тонн муки и пшеницы.

Почти так же, как продуктов, в Северной Африке не хватало одежды. Завоз тканей для арабов при Виши был ничтожным, а шерстяных для европейской одежды не поступало с 1940 года. Не лучше было положение и с обувью. Многие ходили в лохмотьях. Чтобы помочь делу, мы до конца Тунисской кампании отправили туда 8000 тонн тканей и 2500 тонн обуви и готовой одежды. Это было немного для 16 миллионов человек, но все же облегчило положение.

Кроме того, мы отправляли в Северную Африку некоторые количества материалов, необходимых для производства того, что было нужно для местного населения и Объединенных Наций: рыболовные снасти, сети, олово для восстановления местной сардинной промышленности, оборудование для местных угольных шахт, чтобы уменьшить завоз угля в регион. Для нужд Объединенных Наций мы получили увеличение добычи железной руды, фосфатов и кобальта, редкого металла, важного для создания сплавов. Большая часть железной руды и фосфатов были отправлены в Англию, чтобы сократить поставки туда стали и удобрений из США. Мы отправляли туда также бензин и запчасти для грузовиков, снабжающих войска, медикаменты для предотвращения эпидемий. Однажды такой груз был срочно доставлен по воздуху, чтобы остановить распространение сонной болезни, угрожавшей и местным жителям, и нашим войскам.

Лишь небольшая часть товаров, поступавших по ленд-лизу, молоко для детей, часть других продуктов и одежды, распределялась как прямая помощь. Почти все американские товары распределялись по обычным коммерческим каналам. Если бы мы сами занялись их распределением, нам бы понадобились не несколько десятков человек в совете, а тысячи американских военных и гражданских специалистов. Французские власти платят Америке наличными за поставки гражданских товаров, так как их долларовый баланс увеличился благодаря покупке франков нашими военными в Северной Африке.

После нового урожая в июне 1943 года завоз муки и пшеницы в Северную Африку почти прекратился, и теперь наш импорт продуктов в этот регион почти целиком сводится к небольшим количествам чая, сахара, молока, которые нельзя произвести на месте. Сейчас наши усилия направлены на то, чтобы помочь местному населению прокормить себя и снабжать провизией нашу армию в будущем. С этой целью сюда уже были отправлены в небольшом количестве горючее для тракторов и запчасти для сельхозмашин и планируется в расчете на будущие урожаи отправить туда семена, удобрения, инсектициды и сельскохозяйственную технику. Крестьяне Северной Африки смогли увеличить производство зерна, и вклад этого региона в дело Объединенных Наций возрастает.

Несколько месяцев назад Дэвис, директор отдела военной информации, прислал мне копию письма американского сержанта в Северной Африке Джорджа Фрида своей семье. Он пишет: "Нетрудно заметить, что продовольствие здесь является мощным военным оружием. Если раньше этим людям, может, и было безразлично, чем кончится война, то с появлением американских продуктов все переменилось. Через улицу от нас живет дородная женщина, которая до прихода нацистов была еще дороднее. Она прежде относилась к нам с неприязнью, но теперь другое дело. Сегодня утром она зашла в бакалейную лавку и, к своему изумлению, получила три банки сгущенного молока. Это витамины для ее детишек, и такой язык она хорошо понимает. Она показала мне банки со слезами на глазах и просила Господа благословить американцев".

Весна 43-го, когда нам удалось предотвратить голод, была критическим временем для подготовки Тунисской кампании. Наши коммуникации пролегали по всему Алжиру. Главными портами бьши Оран и Алжир, через них проходила основная масса грузов. Экстренные грузы переправляли по воздуху из больших аэропортов в Оране и Алжире на полевые аэродромы в прифронтовых районах. Остальные грузы перевозились по земле, на грузовиках или по алжирской железной дороге, в товарных вагончиках всего на 10 тонн (четверть грузоподъемности американского вагона). И шоссе, и железная дорога проходили через горные районы к Тунисскому фронту. Тысячи местных рабочих трудились на дорогах, в портах, на аэродромах, и, хотя условия были благоприятны для вредительства, не произошло ни одного несчастного случая, ни в Алжире, ни в Марокко, которые можно было бы расценить как следствия диверсий. Положение могло быть совсем иным, если бы местное население на три месяца осталось без хлеба. К середине марта были завершены приготовления к финальному наступлению на вражеские войска в Тунисе.

Английская 8-я

армия захватила Триполи 23 января 1943 года. Вскоре после этого остатки армии Роммеля отступили в Тунис, за линию Марета, и соединились с направленными туда войсками стран оси. Генерал Эйзенхауэр стал командовать также и 8-й армией, и ему непосредственно подчинялись британские ветераны генерал Александер, адмирал сэр Каннигэм, маршал авиации сэр Тедцер, командовавшие соответственно сухопутными, морскими и воздушными силами. У всех под началом воевали английские, американские и французские части, а у Александера были также австралийцы, новозеландцы, южноафриканцы, марокканцы, сенегальцы и даже индо-китайцы. У Каннигэма под началом были греческие, польские и норвежские корабли, а в авиации у Теддера кроме англичан и американцев французы, греки, югославы и подразделения из британских доминионов. В день взятия Триполи к английским войскам присоединилась бригада "Сражающейся Франции" под началом генерала Леклерка, после того как она с боями прошла 3000 миль через Сахару от Форт-Лами во Французской Экваториальной Африке. Занимая по пути один захваченный итальянцами оазис за другим, она понесла большие потери, но жаждала участвовать в Тунисской кампании. Другим колоритным воинским соединением Объединенных Наций в этом регионе был Свободный африканский корпус, созданный генералом Жиро и другими французскими офицерами, хотя он и не был частью французской армии. Он состоял из беженцев из разных стран Европы. Многие из них бьши поляками, а также немецкими и австрийскими изгнанниками, которые перед падением Франции записались в Иностранный легион, а потом бьши отправлены Виши на принудительные работы на Транссахарскую магистраль или в шахты. Освобожденные после прихода союзников, они вступили в корпус Жиро, чтобы продолжать борьбу. В первые месяцы Свободный африканский корпус имел только те вооружения и материалы, которые остались от английских, американских или французских частей. Люди его ездили на английских и американских машинах и в фургонах, предназначенных для езды на мулах, и были вооружены разнообразными винтовками и пушками, было у них по 1-2 танка разных видов из союзных армий. Питались они тем, что могли достать, а одежда была словно собранной на свалке. Но это была одна из самых боевых воинских частей в Африке. Да и регулярные французские части были вооружены и оснащены немногим лучше. В лучшем случае это был уровень 1938-39 годов, и то не в достаточном количестве. Немецко-итальянские комиссии по перемирию "демилитаризовали" практически все, кроме того, что французам удалось спрятать. Едва ли у них на вооружении была хоть одна зенитная пушка. Они располагали несколькими артиллерийскими батареями, несколькими устаревшими танками, ограниченным числом винтовок и пулеметов. Вся французская авиация состояла из нескольких старинных самолетов. В договоре о перемирии 11 ноября 1942 года не было предусмотрено восстановление французских вооруженных сил. Однако 15 ноября президент санкционировал снабжение людей оружием на территориях, освобожденных от оккупации стран оси, с целью ускорить поражение противника. Вскоре отдельные французские части стали добровольно переходить под начало Эйзенхауэра. 13 декабря он распорядился, чтобы подчиненные ему командиры выдавали французам оружие из своих запасов. 4 декабря Эйзенхауэр создал Объединенный комитет из американских, английских и французских отрядов по перевооружению и восстановлению французских вооруженных сил на земле, в воздухе и на море. В соответствии с программой, подтвержденной вскоре Касабланкской конференцией, предполагалось воссоздание французской армии в 300 000 человек и французских ВВС в 1000 самолетов. Вскоре в Африку стали поступать в большом количестве английские и американские вооружения. В отличие от гражданских военные материалы поставлялись французам по ленд-лизу, без оплаты наличными.

20 марта 1943 года началось окончательное наступление на Тунисском фронте. 8-я армия атаковала линию Марета, а американцы под командованием Паттона вместе с 1-й английской армией и французскими частями нанесли удар с другой стороны, чтобы отвлечь часть сил противника. Через несколько дней линию Марета удалось обойти, и 7 апреля передовые отряды американцев соединились с англичанами в районе Гафсы. Войска противника были зажаты союзниками в треугольнике Тунис Бизерта Бон. В то же время были нанесены интенсивные воздушные удары по коммуникациям противника в Сицилийском проливе силами авиации Объединенных Наций, выступавшей как единая команда авиаторов, сражавшихся на американских и английских самолетах. За две недели были уничтожены или подбиты 147 транспортных самолетов и 31 судно противника. Заключительное наступление началось 20 апреля, а 7 мая англичане вошли в город Тунис, а американцы вместе с бойцами Свободного африканского корпуса в Бизерту. Через три дня 8-я армия и французские части овладели Боном. Дюнкерк для войск оси не состоялся: около четверти миллиона немцев и итальянцев сдались в плен, и французы захватили около 50 000 пленных.

Французские ВВС, участвовавшие в кампании, были подлинно интернациональными по своему оснащению. Одна эскадрилья летала на 36 "аэрокобрах", полученных по ленд-лизу, другая на 16 английских "спитфайрах". Была также так называемая Группа-8, имевшая в распоряжении 17 французских "Лео-45" 39-го года, которые уязвимы для дневных полетов, но хорошо проводят ночные бомбежки противника.

9 мая 1943 года в Алжире и Касабланке состоялся парад в честь победы в Тунисе. Тысячи французских солдат, не успевших участвовать в этой кампании, но проходящих обучение для вторжения в Европу, проехали по улицам на танках, самоходных пушках, джипах, грузовиках и других машинах. Позади шли заново вооруженные пехота и инженерные части. Впервые за три года войны французы были в полной парадной форме, а толпы людей на тротуарах плакали и смеялись, махали трехцветными флагами. Франция возрождалась из пепла.