Ленин
Шрифт:
Несколько недель спустя в большом сарае, стоявшем на окраине деревни Толкачево, возникло неизвестное до сих пор в России коммунальное предприятие.
Это была мастерская по ремонту и усовершенствованию сельскохозяйственной техники.
Однако вскоре ассортимент работ был значительно расширен. По просьбе сельского Совета из города был доставлен неисправный локомобиль, токарный станок и еще несколько механизмов, вывезенных из разрушенной революционными толпами фабрички.
Инженеры привлекли к работе на предприятии бежавших в деревню от голода и принудительного призыва в армию слесарей
Коммунальное общество под руководством старого Болдырева и Петра начало производить американские плуги, косилки, сеялки, сноповязалки и мелкие сельскохозяйственные инструменты.
Георгий Болдырев уговорил мужиков, чтобы они привезли с ближайшего сожженного рабочими металлургического завода и заброшенной шахты шлак и глину. Из этого материала он производил минеральные удобрения и кирпич. Зная, что возникнут проблемы с горючим, инженеры вместе с окрестными крестьянами начали добывать из давно оставленных шахт уголь, привозить его в Толкачево и обменивать значительную часть на необходимые товары и материалы в городе.
У госпожи Болдыревой было много работы по обеспечению питанием производственной коммуны, которая разрасталась с каждым днем.
Скромная мастерская по ремонту старых плугов и набивания подков превратилась в завод, имеющий свои филиалы в угольных и глиняных шахтах.
Госпожу Болдыреву назначили главным бухгалтером предприятия, потому что она содержала книги и журналы в таком порядке, что толпы прибывающих не только из Новгорода, но даже из Москвы комиссаров не скрывали удивления. Книги ярко свидетельствовали о коммунистическом принципе контроля трудящихся над предприятием, об отказе от методов, применяемых в капитализме.
Пролетарское правительство, всерьез обеспокоенное упадком промышленности, всячески опекало возникающую в Толкачево коммуну. Для Болдыревых доказательством этого стал призыв в армию всех мужчин в возрасте до сорока лет.
Они немедленно явились на призывной пункт.
Услышавший их фамилию председатель хитро улыбнулся и сказал:
— Э-э, нет! Зачем нам отправлять вас на фронт? Там вы наверняка перейдете на сторону «белых»! Вы нужны нам здесь, и здесь останетесь в своей коммуне. Работайте как раньше!
Он выписал им два свидетельства об освобождении от призыва и попрощался.
Мужики радовались такому результату. Им нравились работящие, изобретательные и способные инженеры. Они понимали, что существование рабочей коммуны предохраняло их от нападок комиссаров. Болдыревым подарили надел земли и совместными усилиями построили для них дом.
Жизнь становилась все более сносной и нормальной.
Госпожа Болдырева горячо благодарила Господа за опеку и помощь, видя, что Он уже вывел их из мрачного лабиринта повсюду поджидающих опасностей и неожиданных ударов.
Теперь она смотрела на мужа и сыновей с удивлением и уважением.
Это уже были другие люди, которых она раньше не знала.
Старый Болдырев с удивительной легкостью оставил свою гнусность и легкомыслие. Он помолодел, у него появилось желание жить и бороться.
Навык многолетнего, успешного администратора, большой профессиональный опыт и глубокие знания раскрылись во всей полноте. Он
Имея по натуре мягкий характер, он установил самые лучшие и дружеские отношения с крестьянами, оказывая на них такое сильное нравственное влияние, что они толпами приходили к нему за советом и почитали за счастье, когда он захаживал к ним домой.
Госпожа Болдырева, всегда спокойная, любезная и добрая, в любой момент была готова помочь соседкам в их домашних проблемах.
Она кроила для них платья, успокаивала домашние ссоры, насколько могла и умела — учила и лечила детей.
Сыновья под воздействием господствующих когда-то дома стычек между родителями и смешной запоздалой любви отца в Петрограде все больше теряли к нему уважение, глядя на мать с жалостью. Теперь они изменились до неузнаваемости. Им импонировали способности и энергия старого Болдырева, вызывая иногда нескрываемое восхищение.
Талантливые в своей профессии, работящие и не отступающие перед любой задачей, они шли к отцу за советом, внимательно слушали и признавали его авторитет и жизненный опыт. Они восхищались уравновешенностью, спокойствием духа, работоспособностью и рассудительностью матери, называя ее своим «министерством иностранных дел».
Госпожа Болдырева действительно обладала несравненным умением убеждать людей и успокаивать слишком горячие головы. Крестьяне шли к ней, как в верховный суд.
Семья Болдыревых, еще недавно рассыпавшаяся, слабо связанная между собой, становилась сильной, закаленной, спаянной взаимоуважением и любовью, чем-то твердым, нерушимым, как сталь, как гранитная скала.
Они никогда не говорили между собой о столь неожиданно вспыхивающих случайностях, которые разрушали их жизнь — людей, богатых и уважаемых в обществе.
Только однажды, подсознательно отвечая на мысли, которые рождались в головах сыновей, господин Болдырев сказал:
— Преимущество настоящего интеллигента заключается в том, что он в любой ситуации способен завоевать уважение и занять соответствующее ему место.
Чуть задумавшись, он добавил:
— И знаете что? Это уважение более ценное и стойкое, нежели полученная по наследству высокая должность, происхождение и богатство. Там все это может исчезнуть в любой момент. Здесь — никогда, потому что основано на понимании того, чего мы действительно стоим!
Георгий Болдырев, управляя шахтами, часто уезжал из Толкачево и навещал отдаленные деревни, откуда мужики отправляли своих людей в угольные и глиняные шахты.
Вскоре он убедился, что усилия Совета народных комиссаров, направленные на раскол крестьянства и на разложение семьи, необычайно быстро давали неожиданные результаты.
Он убедился в этом еще сильнее, когда комиссары потребовали от коммуны Болдыревых, чтобы та наладила производство соли из минеральной воды вблизи Старой Руссы.