Ленинградский «Блицкриг». На основе военных дневников высших офицеров вермахта генерал-фельдмаршала Вильгельма Риттера фон Лееба и генерал-полковника Франца Гальдера 1941-1942
Шрифт:
В полосе 2-го и 10-го армейских корпусов положение обострилось после того, как противник продвинулся восточнее Старой Руссы еще дальше в южном направлении. Он перерезал также дорогу на Демянск и расширил захваченный участок местности в районе станции Беголово. В районе Осташкова в юго-западном направлении продвигаются на участке 2-го армейского корпуса 257-я, 33-я, 23-я и 241-я русские стрелковые дивизии, а также 28-я и 20-я стрелковые бригады. Отрадно, что из Апольца прибыл 416-й пехотный полк 123-й пехотной дивизии в составе 1500 человек, получивший приказ занять оборону.
Отклонена просьба об отходе наших подразделений за реку Ловать.
Запись
Гальдер:
<…> Цорн явился для доклада. Он назначен командиром 40-го моторизованного корпуса. Доклад о 20-й моторизованной дивизии. [312]
Цильберг докладывает о больших перемещениях личного состава в генеральном штабе в связи с изменениями в высших командных инстанциях (фон Кюхлер, фон Лееб, Модель, Штраус, фон Бок, Райхенау).
312
Ганс Цорн (1891–1943), командир 20-й моторизованной дивизии и кавалер Рыцарского креста. Его войска овладели 8 сентября 1941 г. Шлиссельбургом. 15.1.1942 г. он был произведен в генерал-лейтенанты и назначен командиром 40-го моторизованного корпуса.
17 января 1942 года, суббота, 210-й день войны
Лееб:
Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: под Старой Руссой хотя и удалось вновь освободить трассу, связывающую ее с Шимском, общая обстановка там не претерпела существенных изменений. По-прежнему противником блокирована дорога между Старой Руссой и Демянском, по которой осуществлялось снабжение. Неясно, как дальше будут доставляться грузы и войска по южной объездной дороге.
Сегодня на участке Волховского фронта самый беспокойный день. [313]
Запись в личном блокноте: «В ходе прорыва противник перерезал в районе Тютицы автомобильную дорогу Новгород — Чудово».
Гальдер:
Относительно спокойный день без новых тревожных сообщений. Противник, по всей вероятности, испытывает затруднения в подтягивании новых соединений к местам прорывов (снабжение, железные дороги). <…>
18 января 1942 года, воскресенье, 211-й день войны
Гальдер:
<…> Командование группой армий «Север» принял фон Кюхлер. Его начальник штаба — Хассе. Фон Лееб и Бреннеке ушли с постов.
В районе Старой Руссы лишь «заштопаны дыры», но обстановка не улучшилась. Положение на Волховском фронте очень напряженное. На остальных участках фронта — затишье.<…>
313
Прим. Г. Майера. Журнал боевых действий группы армий «Север»: «17.1.1942 года, в 14.45 поступило уведомление о т главного командования сухопутных войск: «С этой минуты генерал-фельдмаршал Риттер фон Лееб, командующий группой армий „Север“, освобожден по собственному желанию и по состоянию здоровья от командования группой армий „Север“. Он переводится в резерв
Заключение
Как обычно создают свои произведения многие профессиональные историки, выступающие от имени государственной власти? Они накладывают исторические факты на господствующую в данный период идеологию, иллюстрируя их сносками, примечаниями и ссылками на использованную литературу или документы. То есть подгоняют свою работу под существующую государственную концепцию. Нередко исторические факты подтасовываются. В итоге реальное отражение истории преломляется под тем углом зрения, который выгоден государственной элите, находящейся в данный отрезок времени у власти. При этом многие из таких историков вживаются в исследуемый образ до такой степени, что, сами того не замечая, идеализируют поступки своих героев.
Неудивительно, что исследования истории ленинградской блокады были подогнаны под действовавшую в послевоенные годы советскую идеологию. Смысл ее применительно к блокаде состоял в том, что Ленинград был якобы спасен от захвата фашистов благодаря мудрости коммунистического руководства и беззаветной любви жителей к городу, носящему имя Ленина.
Я не историк, а специалист информационно-аналитических служб, прослуживший свыше двадцати лет в структурах Министерства обороны Советского Союза и России. Владею немецким языком, являюсь военным переводчиком. Специфика моей армейской службы состояла в том, чтобы докладывать достоверную информацию, пусть и неугодную для восприятия. Эту линию я стараюсь проводить и сейчас в своих исследованиях.
Хотелось бы, чтобы факты, изложенные в этой книге, подтолкнули историков к более глубокому изучению ленинградской блокадной эпопеи. К раскрытию ее секретов в России приступили сравнительно недавно. Лишь 15–20 лет назад взялись за это по-настоящему. И оказалось, что почти вся история Великой Отечественной войны была сфальсифицирована в угоду советской идеологии. Плоды этой фальсификации мы пожинаем по сей день.
Настоятельно рекомендовал бы историкам блокады посетить Фрайбургский военный архив и познакомиться с источниками, касающимися военных действий под Ленинградом. Там имеется много неизвестных российским исследователям документов, которые позволят глубже узнать летопись блокады и боев под Ленинградом. Материала наберется не на одну диссертацию.
Так получилось, что я побывал во Фрайбурге лишь однажды, да и то провел в нем лишь несколько часов. Но даже этот микроскопический отрезок времени оказался удивительно полезным. Меня любезно провели по хранилищу Военного архива, где я увидел дела с историями немецких дивизий, сражавшихся под Ленинградом. Имеются там в большом количестве и документы, расписывающие жизнь Ленинграда в случае его капитуляции. Часть папок содержит протоколы допросов советских солдат и офицеров, взятых в плен под Ленинградом. Все это, вместе взятое, является бесценным материалом для историков блокады.
Читателю судить, получилась ли эта книга. Мне думается, что дневниковые записи представителей высшего эшелона вермахта генерал-фельдмаршала фон Лееба и генерал-полковника Гальдера открыли немало нового в истории боев за Ленинград. Если это так, то книга уже выполнила свое назначение.