Ленивец
Шрифт:
Взял шапку и водрузил на голову.
– Скажу: вы как раз вовремя. Дельце есть. Аккурат по вашей части. Справитесь - даже прощу вам письма на дротиках.
– Да ладно...
– пролепетал Тим.
– Не может обычный человек быть настолько удачлив. Просто не может...
Взглянул на него и победоносно улыбнулся.
– Я не обычный человек. Я - попаданец!
Мужчина нахмурился и, склонив голову набок, недоуменно спросил:
– Кто?
Поздно вечером ладья причалила в небольшой заводи
Прошел час, второй, а шлюп все не появлялся. Сердце защемило от тревожных мыслей. А вдруг какая накладка? Например, мэр обманул. Командир крепости забыл о просьбе или не смог выполнить. Корабль задержался. Переводить уже просто некого.
От последнего предположения стало не по себе. Столько времени прошло, Лиру давно могли замучить до смерти. Если так... если корабль не появится... на рассвете сам пойду за ней. И будь что будет.
Вдали вспыхнули слабенькие огоньки - судя по расположению, на носу и мачтах. Вскоре из темноты донеслись плеск и хлопанье парусов на ветру. Когда шлюп поравнялся с нами, в свете кормового фонаря я увидел большие деревянные буквы: "Гордость Герадии".
– Пора!
Миг спустя эйны взялись за весла, ладья резво пошла на перехват. Никогда бы не подумал, что гребцы сдюжат догнать парусник, да еще так быстро. Сонный латник на шканцах звякнул в колокол и крикнул:
– Ослепли что ли, черти?! Смотрите, куда прете! Врежетесь сейчас!
Прилаженное к килю заостренное бревно протаранило борт повыше линии воды. Ушкуйники вытащили из-под банок кошки и дружно раскрутили. Дозорный, видимо, не верил собственным глазам - аж замер от возмущения и не сразу поднял тревогу. А когда колокол оглушительно зазвенел, первые воины уже влезли на палубу.
– Тревога! Трево...
Испуганный ор сменился надсадным хрипом. Броня лоялистов крепка, но от могучих ударов тяжеленными абордажными топорами по шлему спасает плохо. По такелажу поползли силуэты, в свете луны похожие на огромных пауков. Внизу загремели шаги. Многие воины спали, поэтому выскакивали из трюма без доспехов, лишь с мечами и щитами. Но вскоре подтянулись и латники.
Треть ушкуйников занялась матросами, остальные двинулись к люку, откуда как черти из табакерки выпрыгивали солдаты. В ночной тиши гулкое уханье щитов звучало набатом. Эйны дрались на удивление тихо, не рыча и не оглашая округу воинственными кличами. Скрежетала сталь, вскрикивали раненые, кого-то выбросили в реку.
Ко мне кинулся воин, занеся над головой двуручник. Сделал движение, словно толкаю его ладонями в грудь. Беднягу сдуло за борт. Следом отправился второй. Наше счастье (и их беда), они не взяли с собой колдуна.
Над ухом просвистела стрела. Соседу повезло меньше - попали в спину. Зайцем прыгнул
– Шканцы!
– крикнул эйн, прежде чем упал замертво, пораженный в грудь.
На квартердеке выстроились лучники. Среди них был офицер - он-то, скорее всего, и командовал кораблем. Попытался достать их, но порыв ветра лишь качнул полы красного плаща. Надо подобраться поближе.
Хотел уже перебежать за другую мачту, как вдруг из гущи драки выскочил окровавленный матрос и рубанул тесаком, метя мне в шею. Не знаю, каким чудом успел присесть - наверное, опять магия подсобила. Лезвие вонзилось в сосну в двух пальцах от макушки. Секунда промедления - и башка долой.
Лягнул его в колено, и из присеста рванул в укрытие. Две стрелы полетели мимо, третья сбила шапку, застряв аккурат меж волчьих ушей. Я подобрался ближе, но пара метров ничего не решила - враги все еще стояли вне досягаемости.
Напрягшись, окружил себя невидимой защитой. Как там было? Всю энергию на щиты? Да-да, оно самое. Кувыркнулся, чуть не поскользнувшись на окровавленных досках, и по-пластунски подполз к лежащему на боку латнику. Спрятался за трупом как за баррикадой и осторожно поднял голову.
Тут на меня наступил эйн, пятясь от троицы разъяренных матросов. Что поделать - в горячке боя всякое бывает. Несмотря на щит, больно было адски - прям на поясницу такая туша надавила. Высвободившись, вытащил из его сумки последний дротик, развернул тупой стороной и швырнул в лучника. Удар вышел такой силы, что лоялиста унесло далеко за корму.
Стрелки разом пригнулись, дав мне возможность добежать до ступеней, ведущих на шканцы. Тут-то я выплеснул всю злость.
– Капитан за бортом!
– крикнул кто-то.
Послышались громкие плюхи - несколько матросов щучками нырнули в реку. Ушкуйники принялись бить их дротиками и гарпунами, но я велел оставить их в покое. Уже скоро мы будем далеко, лишние жертвы ни к чему.
– На палубе чисто!
– отозвался вожак.
Вслед за ним я спустился на среднюю, где нашелся один единственный моряк, да и тот кок. Схватил трясущегося мужика за грудки и гаркнул в бледное лицо:
– Где девушка?
– В трюме... Пощадите.
– Сиди и не рыпайся.
Зажег огонек в ладони и спустился в шатающийся пропахший солью, рыбой и тиной мрак. Сердце рвалось наружу, в горле пересохло, каждый шаг стоил огромных усилий. Еще никогда меня не охватывал такие страх и волнение. Впервые за долгие годы, возможно, за всю жизнь я боялся не за себя, не за родню, а за постороннего человека. Боялся узнать, что с ней сделали. Боялся увидеть изуродованное, а может и вовсе мертвое тело.
Позвал тихонько:
– Лира?
Нет ответа.
Всюду стояли нагромождения бочек и мешков, где сам черт ногу сломит. Спешил как мог, заглядывал в каждый угол и закуток, но нигде не находил ни следа подруги.