Ленькины придумки

Ханин Михаил

–Какой-то кошмар,– поежился Тошка,– представляешь себе, если бы сейчас жили по этим законам?

Ленька внимательно взглянул в зеркало и тяжело вздохнул.

–Судя по всему, мы бы оба оказались на дне пропасти. Но не думаю, что новорожденные сразу же имели груду мышц и военные навыки.

–Отцы, видимо, занимались детьми, чтобы вырастить воинов из подрастающего поколения,– предположил Тошка.

–Нет, закон Ликурга запрещал отцам воспитывать детей. Ребенок был полностью на попечении матери и стариков, а в семь лет с

ним прощались. Он теперь принадлежал государству, и его отдавали в нечто, что сейчас называется гимназией со спортивным уклоном..

–Но там учили греческому, философии, логике и математике?– спросил Тошка,– как это было принято в Греции.

–Сразу видно, что еще не раскрывал учебник,– рассмеялся Ленька,– там учили выживанию и военному искусству. Ребенок должен был сам нарезать себе тростник и сделать жилище. У него был воспитатель, который ему помогал и бил его за любую провинность,, но тот не должен был плакать или жаловаться. Там поощрялись любые драки за ломоть хлеба, а за трусость жестоко наказывали. Из них получались отважные боевые роботы, которые не чувствовали боли, и даже со смертельной раной продолжали стоять в строю. Каждый из них мечтал либо победить, либо умереть в бою.

–Они, наверное, гибли пачками? Раз они не боялись смерти, их ничего не могло остановить,– высказал предположение Тошка.

–В их армии была железная дисциплина. Каждый в строю знал свое место, а щиты использовались для того, чтобы нести минимальные потери. Перед боем они надевали красные плащи. Они ритуально расчесывали волосы и смазывали их маслом. А голову украшали венком. Спартанцы надевали шлемы и шли в бой под звуки флейт и барабанов. Они пели боевые песни. И уже при первом же столкновении противник бежал с поля боя, даже, если их было намного больше.

–А я то думаю, чего это ты в красную скатерть завернулся?– хихикнул Тошка,– а ты в спартанцев играешь.

–Вот помочь бы моему тезке царю Леониду,– мечтательно произнес Ленька, не обращая внимания на иронический тон друга,– как я однажды помог Гераклу.

–Помню эту историю,– почесал затылок Тошка,– но причем здесь Геракл?

–Царь Леонид считал себя потомком Геракла в двадцатом поколении. Так что сам Зевс велел, чтобы я помог царю Леониду, который Зевсу приходится пра-пра-пра -правнуком.

–Это пра тоже нужно двадцать раз повторить,– рассмеялся Тошка,– давай лучше зубрить историю. То, что ты рассказал, наверное есть в учебнике, но лучше знать поглубже, а то историчка устроит нам Мамаево побоище.

Ленька сбросил с себя скатерть, надел спортивный костюм, достал из письменного стола учебник, открыл на нужной странице и застыл.

–Ты прочитал, Тошка, в битве в ущелье Фермонилы погиб царь Леонид. Как бы его предупредить о предательстве?

–Конечно,– без особого энтузиазма согласился Тошка,– было бы интересно посмотреть, как жили люди в то время. Но все наши путешествия слишком рискованные.

–Так

вы хотите изменить ход истории?– послышался знакомый скрипучий голос.

Домовой, как всегда, неожиданно прошел сквозь стену и уселся в кресло.

–Давайте, договоримся сразу, что вы ни в какие сражения или драки не лезете, а у Леньки будет возможность поговорить с царем Леонидом и предупредить его о предательстве. Согласны?

–Еще бы!– радостно воскликнул Ленька,– конечно, я предупрежу тезку об опасности.

Тошка хотел что-то возразить, но Домовой уже делал пальцами магические знаки. Мальчики почувствовали, что какая-то сила подхватила их и понесла в пространство.

Из прохладной квартиры парней выбросило на улицу какого-то греческого города.

–Посмотри, какой красивый храм с мраморными колоннами. Он, наверное, посвящен Зевсу или какому-нибудь другому богу,– проявил ученость Тошка.

–Не хочешь ли ты, как Герострат, поджечь храм?– усмехнулся Ленька и вытер тыльной стороной ладони мгновенно вспотевшее лицо,– ну и жара.

По улице по своим делам спешили мужчины в коротких туниках и женщины, закутанные в полотнища цветной материи.

–Не похоже, чтобы они, как наши модницы, форсили друг перед другом своим прикидом,– глубокомысленно заметил Тошка.

–Закон Ликурга запрещает всякую роскошь,– объяснил Ленька,– практически все на равных. Мужчины едят в общественных столовых и воюют или оттачивают военное искусство, а женщины занимаются рукоделием и домашним хозяйством. Каждый гражданин знает свое место в обществе.

–Наверное, отсюда начался социализм.– предположил Тошка.

Едва он промолвил это, как высокий широкоплечий загорелый спартанец схватил его за шкирку и без всякого усилия оторвал от каменной плиты, которыми была выложена улица.

–Ты кто такой?– грозно спросил он,– почему такой хилый? Кто твой воспитатель? Он сейчас поплатится за то, что вырастил такого хлюпика.

Тошка беспомощно извивался , стараясь вырваться из рук мужчины.

–А ну-ка, отпусти его?– заорал Ленька,– ты разве не видишь, кто это? Или тебе нужны проблемы?

От неожиданности великан выпустил Тошку и с изумлением уставился на Леньку. Упав на каменную плиту, Тошка больно ударился коленом и с перекошенным от боли лицом схватился за него.

–А ты, что за пигалица?– с изумлением произнес спартанец, протянув руку к Леньке, я сейчас проучу тебя.

Но Ленька вынул из кармана зажигалку, которую он случайно сунул в карман, когда на кухне подогревал макароны, чиркнул ею и поднес огонек к протянутой руке великана. Тот несколько секунд стоял, не мигая, а потом резко отдернул руку.

–Что это?– с удивлением спросил он,– откуда у тебя огонь Прометея?

–Я посланец Прометея,– сразу же нашелся Ленька, а он мой помощник, ты напрасно его обидел. Из-за тебя вы можете проиграть сражение.