Леопард из Рудрапраяга
Шрифт:
Когда несколькими неделями позже я рассказал о случившемся смотрителю охоты, он выразил сожаление, что я не застрелил оленя. Ему очень хотелось знать точное местонахождение и район, где я видел животное, но так как моя память на места и мои описания местности, к большому сожалению, бывают ошибочными, то я не думаю, что именно эта кабарга украшает какой-либо музей.
Самцы-леопарды приходят в крайнее бешенство в случаях вторжения других леопардов в район, который они рассматривают как свой собственный. Правда, территория людоеда распространялась на площадь в пятьсот квадратных миль, на которой, возможно, были и другие самцы-леопарды; но в этой, отдельно взятой местности людоед находился в течение нескольких недель и вполне резонно мог рассматривать ее как свою. И опять-таки сезон спаривания только кончился, леопард мог ошибочно принять
Поверхность земли между нами была покрыта большими скалами и разросшимися дикими и спутанными кустарниковыми зарослями. Я знал, что леопард не пойдет по прямой линии ко мне; возможно, он обойдет пересеченную ущельями местность и приблизится по боковому кряжу туда, где росло мое одинокое дерево. Когда зверь издал следующий призывный рык, я заметил, что леопард так и поступил. Пятью минутами позже я определил местонахождение хищника по его голосу, раздававшемуся с тропинки, начинавшейся от моего дерева и проходящей по переднему краю горы примерно в двухстах ярдах от меня. На этот его зов я ответил, чтобы дать ему направление. Тремя или, может быть, четырьмя минутами позже он снова позвал с расстояния в сто ярдов.
Ночь была темная. Я имел электрический фонарь, притороченный сбоку к ружью; палец лежал на спуске. От самых корней дерева тропинка уходила по прямой линии на пятьдесят ярдов, а дальше она резко изгибалась. Невозможно было заранее знать, когда и на какую часть тропинки следует направить луч фонаря, поэтому приходилось ждать, пока леопард не бросится на козу.
За изгибом тропинки и всего примерно в шестидесяти ярдах леопард снова подал голос и получил ответ. Он пришел от другого леопарда, находившегося вдалеке, на другой стороне горы. Вот какое осложнение! Одинаково неожиданное, сколь и несчастливое, ведь мой леопард находился уже слишком близко, чтобы имитация рычания могла обмануть его, а так как он слышал мой зов последний раз на расстоянии двухсот ярдов, естественно, он предположит, что застенчивая самка ушла дальше в горы и оттуда сейчас зовет его соединиться с нею там. Тем не менее еще осталась возможность, что леопард будет продолжать двигаться по тропинке до ее соединения с другой, спускающейся вниз с горы; в этом случае он, наверное, убьет козу, даже если и не станет ее есть. Но повезло не мне, а козе, потому что леопард срезал угол, образуемый двумя тропинками, и в следующий раз, когда я услышал его призывный глас, он был уже в ста ярдах дальше от меня и на сто ярдов ближе к вожделенной супруге. Призывы двух леопардов раздавались все ближе и ближе друг к другу и наконец прекратились. После длительного периода тишины концерт этих двух гигантских кошек стал доноситься, как я полагал, оттуда, где кончалась полоса лугов и начинался густой лес.
Счастье леопардов было полным, им повезло во многом и потому, что ночь оказалась темной, ибо, когда леопарды предаются любовной игре, их очень легко застрелить. То же самое можно сказать и о тиграх, но спортсмен-охотник, который отправляется пешком, чтобы наблюдать, как ухаживают тигры, должен быть вполне уверен, что он действительно хочет их увидеть, так как у тигрицы — и никогда у тигра — в это время весьма обострены все чувства. Ведь самцы этого кошачьего племени грубы в своем ухаживании и не представляют себе, как остры их когти.
Не погиб леопард, не умрет он и в эту ночь, но, может быть, это произойдет на следующий день или послезавтра, ибо дни его сочтены, конец его близок. На какой-то «длительный» момент то же самое я подумал о себе, так как без всякого предупреждения внезапный порыв сильного ветра потряс дерево, и моя голова и пятки сменили свое естественное положение относительно земли Гарвала. Несколько секунд я думал, что дереву никак не удастся выпрямиться, а мне будет невозможно войти в какой-либо контакт с ним. Когда давление от налетевшего шквала ослабло, дерево, а также я вернулись в свое первоначальное положение, которое мы занимали до того, как ветер чуть не свалил нас. Опасаясь, что может последовать что-то еще худшее, я быстро привязал ружье к ветке, чтобы освободить обе руки. Возможно, что сосна выдерживала много одинаково страшных, несущих беду шквалов, но никогда она не имела дополнительной тяжести в виде человеческого тела, увеличивавшего давление на ветви. Когда ружье оказалось в безопасности, я, взбираясь с одной ветви на другую до вершины дерева, обломал кругом
Ветер стих так же внезапно, как и начался. Вероятность возвращения леопарда отпала, поэтому, выкурив сигарету и следуя примеру козы, я отправился в страну снов.
Как только взошло солнце, крик «cooee!» [30] вернуло меня обратно в пределы земли, впрочем, на расстоянии пятнадцати футов от нее. Под деревом ожидали меня два моих вчерашних компаньона, с ними находилось двое парней из их деревни. Увидев, что я проснулся, они спросили, слышал ли я ночью рев леопардов и что случилось с деревом. Они пришли в восторг, когда я рассказал о моей дружеской беседе с леопардами и как от нечего делать я развлекал себя обламыванием веток. Потом я спросил, не обратили ли они случайно внимания на то, что ночью дул небольшой ветер. На это один из парней мне ответил: «Маленький ветер, саиб? Такой страшный ветер у нас никому еще не приходилось испытывать. Он повалил мою хижину».
30
Сооее (английское написание) — куй — пронзительный зов, употребляемый обычно в странах, где распространены кустарниковые заросли.
Его товарищ добавил: «Об этом сожалеть нечего, саиб. Шар Синг давно хотел перестроить свою лачугу; ветер только освободил его от труда разобрать старую».
МОЯ НОЧЬ УЖАСОВ
Спустя несколько дней после всего того, что случилось на сосне, я потерял людоеда из виду. Он не возвращался в эту местность, пересеченную ущельями, и я не находил ни его следов, ни следов самки, спасшей ему жизнь, в лесу, исхоженном мной вдоль и поперек на много миль выше полосы обработанной земли. В этих лесах я чувствовал себя совсем как дома. Если леопарды находились где-нибудь поблизости, я мог бы их найти, потому что птицы и животные в лесу помогли бы мне.
Состояние беспокойства, вполне очевидно, загнало самку в поисках самца далеко от дома, когда она услышала зов, поданный мной с верхушки сосны. Найдя и соединившись при моей помощи с леопардом, она в сопровождении супруга отправилась к себе в район. Вскоре самец должен вернуться один, и так как население левого берега приняло всякие меры предосторожности, то здесь ему будет трудно добыть для своего пропитания человеческое мясо, и в таком случае он, возможно, попытается перейти на правый берег Алакнанды, поэтому на ближайшие несколько дней я стал на страже у Рудрапраягского моста.
На левом берегу имелись три подхода к мосту — один из них по дороге, идущей с юга и проходящей близко от домика сторожа моста. На четвертую ночь я услышал, что леопард убивает собаку сторожа, невзрачное, дружелюбно ко мне настроенное существо, обычно очень приветливо бежавшее навстречу каждый раз, когда я проходил мимо по этому пути. Вообще этот пес часто лаял, но в эту ночь он лаял всего минут пять, потом вдруг лай перешел в визг, сопровождаемый криками сторожа, раздававшимися изнутри дома, после чего наступила тишина. Кусты боярышника, колючий кустарник были убраны из прохода под аркой, и, хотя я лежал не спуская пальца с курка всю остальную часть ночи, леопард так и не попытался перейти по мосту.
Убив собаку и бросив ее лежащей на дороге, леопард, как я это выяснил на следующее утро по оставленным им следам, пошел к башне. Если бы он сделал еще пять шагов в направлении, по которому двигался, то они привели бы его на мост; но этих пяти шагов он не сделал. Вместо этого он повернул направо и, после того как прошел небольшое расстояние по тропинке в направлении базара, вернулся, затем двинулся по дороге паломников к северу. Я шел по его следам еще с милю, после чего потерял их.
Двумя днями позже пришло известие, что прошлой ночью была убита корова в семи милях по дороге паломников. Подозревали, что ее убил людоед, так как прошлой ночью — той, когда была убита собака, — он пытался разломать дверь дома, ближайшего к тому, где на следующую ночь убили корову.