Лепестки на воде
Шрифт:
Старая служанка плакала, с нетерпением ожидая своей очереди обнять Шимейн. Когда служанка шумно высморкалась в носовой платок, Шимейн заметила ее и с ликующим криком метнулась к ней.
— О, Бесс, как я рада видеть тебя! И всех вас! — Шимейн отпустила старую кухарку и кинулась к молодой горничной, с нетерпением ждущей ее внимания. — Нола! А ты что здесь делаешь?
Мать Шимейн с готовностью объяснила:
— В твое отсутствие Нола стала моей горничной — моя Софи заболела. Но когда мы вернемся в Англию, Нола
Шимейн оглянулась и поманила Гейджа к себе. Отец и Морис следовали за ним по пятам, очевидно, сразу невзлюбив колониста. Фамильярное обращение Гейджа с особой, которой они дорожили как дочерью и невестой, злило обоих мужчин.
— Мама… папа… Морис… — Шимейн обвела взглядом близких и взяла Гейджа под локоть. — Это мой муж, Гейдж Торнтон.
— Муж! — возопил Морис. — Но мы же были обручены!
Рванув Гейджа за плечо, Шеймас развернул его лицом к себе, не заботясь о том, что ростом колонист на целую голову выше. Схватив Гейджа за лацкан, ирландец уставился на него с бешенством возмущенного до глубины души отца. Казалось, даже его взлохмаченные рыжие волосы, среди которых мелькала седина, встали дыбом.
— Значит, вы женились на моей дочери, даже не спросив у меня согласия?
Шимейн прижала к груди дрожащую руку.
— Папа, не надо!..
— Вашего согласия мне не требовалось, — сухо ответил Гейдж. Стиснув запястье ирландца, он оторвал его руку от своего сюртука. — Шимейн принадлежала мне.
Морис подошел поближе к двум мужчинам, меряющим друг друга яростными взглядами, и напрямик сообщил Шеймасу:
— Он купил ее. Это тот самый человек, о котором говорил нам капитан Фитч! Боцман сказал, что он убил свою жену! Очевидно, он принудил Шимейн выйти за него замуж!
— Нет! — Шимейн в отчаянии прижала ладони к щекам: мир, который всего несколько мгновений казался ей раем, вдруг превратился в ад. Повернувшись к матери, она взмолилась: — Он никого не убивал, мама! Он сделал мне предложение, и я приняла его! Потому что хотела этого!
Камилла была ошеломлена не меньше мужа, но быстро опомнилась, шагнула вперед и ласково коснулась руки Шеймаса:
— Улица — неподходящее место для подобных разговоров, дорогой. Надо найти комнату — возможно, на постоялом дворе.
— Прошу прощения, мадам, — сухо начал Гейдж, — но в порту сейчас стоят несколько кораблей, а в городе всего один постоялый двор. Сомневаюсь, что там найдется хотя бы одна свободная комната.
— Куда же нам идти? — На этот раз мать встревоженно посмотрела на дочь, прося помощи. — Нас так много, мы проделали такой долгий путь. Что нам теперь делать?
Шимейн подошла к мужу и тихо спросила:
— Может быть, миссис Макги согласится приютить их?
Если бы не жена, Гейдж охотно оставил бы этих людей на улице.
— Завтра — возможно, но как быть сегодня, Шимейн? Когда мы вернемся домой,
— А если сегодня переночевать у нас? Мы с тобой можем лечь на полу…
— Мы ни в коем случае не выгоним вас из собственной постели, — вмешалась Камилла. Она не одобряла брак своей юной дочери с незнакомцем — Шимейн так молода, а ее муж… Камилле не удавалось подобрать верного слова, чтобы описать свои чувства по отношению к этому человеку, однако ее не покидала уверенность, что Гейдж — негодяй, воспользовавшийся молодостью и неопытностью Шимейн.
— Хотел бы я вышвырнуть этого мерзавца из постели моей дочери! — буркнул Шеймас.
— Я бы предложил признать этот брак недействительным, — заявил Морис. — Несомненно, этот негодяй шантажировал Шимейн. Несмотря на заверения Шимейн, я не сомневаюсь — ее вынудили принять его предложение.
Шеймас был не столь сдержан в своих предложениях.
— А я бы предпочел выхолостить этого подлеца!
Шимейн прижала трясущуюся руку к губам и простонала:
— Мне дурно…
— Боже милостивый, детка! — испуганно воскликнула Камилла. — Неужели ты…
— В чем дело? — насторожился Шеймас, увидев, как побледнела его жена.
Камилла слабо замахала рукой, надеясь, что ошиблась.
— Ты ждешь ребенка?
Шимейн закрыла глаза и вздрогнула, услышав гневный вопль отца:
— Где нож? Я сию же минуту отрежу этому мерзавцу то, чем он грешил!
Шимейн в панике отбежала в сторону и со стоном извергла недавно съеденную пищу. Гейдж обнял ее за плечи, Нола вытерла губы молодой госпожи влажным платком, а Бесс поднесла к ее носу флакон с нюхательной солью.
— Вдохни поглубже, детка, — сказала старая кухарка. Гейдж услышал знакомый голос, приветствующий супругов О'Хирн, и увидел Ремси.
— Мы собрались домой, и Колли просила меня узнать, все ли в порядке с Шимейн, — объяснил Ремси. — Но едва я вышел из таверны, как заметил, что вас окружили эти люди. Может, вам нужна помощь?
— Пожалуй, ты сможешь помочь, если приютишь наших гостей на ночь, — нехотя пробормотал Гейдж.
Это предложение застало Ремси врасплох.
— Оказать услугу этим людям? Но ведь они угрожали тебе!
— Да, и я не отказываюсь от своих намерений! — взревел Шеймас, потрясая кулаком. — Так что не пытайся загладить свою вину!
Пропустив угрозу мимо ушей, Гейдж подхватил Шимейн на руки — она совсем обессилела.
— Если вы предпочитаете переночевать у меня дома, сэр, вам придется спать либо на полу, либо на диване в гостиной, поскольку ваша дочь не в состоянии уступить свою постель, — обратился Гейдж к тестю.
— Дочь? — Ремси наконец-то понял и перевел взгляд с Гейджа на пожилого джентльмена.