Лера и Межмировая Канцелярия

Муратова Ульяна

Наконец настал мой черёд.

В кабинете под номером пять, пахнущем дезинфекцией, до противного ярко светили лампы, и было довольно прохладно. У противоположной от входа стены стояла кушетка, возле неё – металлический стеллаж с инструментами и пузырьками лекарств. Рядом – стул для посетителей и рабочий стол врача.

– Ознакомьтесь с порядком осмотра и регламентом выдачи справок, – раздался сухой мужской голос. – На информационной

доске подле входа.

Объявление я нашла сразу. Для получения справки о видовой и расовой принадлежности предстояло пройти полный визуальный и тактильный осмотр тела. Срок выдачи справки – до одного цикла. Для получения справки о половой принадлежности – осмотр половых органов. Срок выдачи справки – до одного цикла.

Вроде бы адекватные условия. Неприятно, конечно, но куда деваться. Не могут же врачи выдавать справки по одной лишь внешности? Вдруг у меня под кофтой жабры и близнец-симбионт?

– Всё понятно? – спросил голос.

– Ну… да… – неуверенно огляделась я. – Мне нужны две справки, одна по форме ТД-2412 или ПП-11. Вторая по форме КП-2.

Врач – пожилой сморщенный кварранец ростом мне по плечо, одетый в серую униформу – вышел из-за перегородки и сел за стол.

– Тогда заполняйте два заявления, кваждое в шести экземплярах, а потом раздевайтесь. Вещи кладите на стул у кушетки. Заявления – вот. А вот – согласие на осмотр.

Подошла к рабочему столу врача, на котором располагался монитор, но не такой, как изображают в фантастических фильмах, а каменный с нежным цветочным орнаментом по торцу. Артефакт, на экране которого сейчас светилась жёлтым дата – второй день Девятного цикла 17.481-го полуцикла.

И зачем ему целых шесть экземпляров? Старательно заполнила длиннющее заявление, указав не только свои данные и номенклатурный номер мира рождения, но ещё и полную медицинскую историю всех ближайших родственников. Какими хроническими заболеваниями страдал мой прапрадед по отцовской линии? Будем считать, что он был здоров, как бык, а умер от счастья. Наконец закончила с заявлениями и подписала согласие на осмотр.

– Готово, – проговорила я, щурясь на чересчур ярком свету.

– Тогда раздевайтесь, – сказал врач, не сводя с меня больших равнодушных глаз навыкате.

Он нажал кнопку на небольшом каменном пульте. Раздался щелчок – заблокировалась входная дверь. Видимо, чтобы никто не вошёл, пока я демонстрирую врачу видовую и половую принадлежность.

Разумеется,

мне стало неловко. Нет, не подумайте, я – не стеснительная ромашка, и у гинеколога была не раз (а два). Да и мужчины у меня были (тоже два, но с посещениями гинеколога это никак не связано). Просто снятие одежды – это всегда жест доверия и манифест беззащитности. Словно тонкая ткань способна спасти от душевной раны или острого слова. Хотя будем откровенны, одежда способна защитить лишь от взглядов, против ножей, ударов и оскорблений она бессильна. Она лишь создаёт иллюзию безопасности, но иногда иллюзия безопасности – это всё, что у нас есть.

Стараясь вести себя как можно спокойнее, разулась, сняла джинсы и кофту, стянула тонкую белую водолазку. Осталась в одном лишь белье. И всё это – под равнодушным взглядом жабогосподина, смотрящего словно сквозь меня.

– Раздевайтесь полностью, – приказал врач.

Я разоблачилась окончательно, отчаянно подавляя желание прикрыться руками. Ещё и этот безжалостный свет, который, казалось, высвечивает и подчёркивает каждую конопушку, каждый самый крошечный недостаток. Умом понимала, что врачу на меня плевать, что я для него – лишь рабочий эпизод, говорящий кусок регламента, справконоситель и заявлениеписатель. Но тем острее становилось чувство беззащитности и унижения. Наконец я замерла перед кварранцем на ледяном кафельном полу, полностью раздетая. Как же тут холодно! Кожа мгновенно покрылась мурашками.

Вместо того чтобы начать осмотр, врач вдруг достал из книжного шкафа увесистый том какой-то энциклопедии и разложил на столе. Сверившись с номенклатурным номером моего мира, открыл страницу с яркой анатомической картинкой человека и принялся читать, иногда поглядывая на меня.

– Пупок абдоминальный, расположение центральное, одна штука… – пробормотал он. – Конечности – четыре штуки, – кинул на меня взгляд и продолжил: – две верхние и две нижние. Органы зрения – парные. Органы слуха – парные. Органы обоняния… – он запнулся и снова глянул на меня: – Орган частичного обоняния один, непарный. Органы восприятия инфракрасного излучения – отсутствуют…

Казалось, осмотр длился бесконечно. У меня уже зубы начали стучать, от стояния на стылом кафельном полу ломило ноги, а кварранец всё изучал статью в медицинском справочнике, теперь уже даже не глядя на меня.

Конец ознакомительного фрагмента.