Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников.
Шрифт:
П. И. Бартенев 1. С. 607
Я возвратился домой. В сенях трещала догоревшая свеча в деревянной тарелке, и казак мой, вопреки приказанию, спал крепким сном, держа ружье обеими руками. Я его оставил в покое, взял свечу и пошел в хату. Увы! моя шкатулка, шашка с серебряной оправой, дагестанский кинжал — подарок приятеля — все исчезло. Тут-то я догадался, какие вещи тащил проклятый слепой. Разбудив казака довольно невежливым толчком, я побранил его, посердился, а делать было нечего! И не смешно ли было жаловаться начальству, что слепой мальчик меня обокрал, а восемнадцатилетняя девушка
Лермонтов.Тамань
Мне суждено было жить в том же домике, где жил и он, и тот же слепой мальчик и загадочный татарин послужили сюжетом к его повести. Мне даже помнится, что когда я, возвратясь, рассказывал в кругу товарищей о моем увлечении соседкою, то Лермонтов пером начертал на клочке бумаги скалистый берег и домик, о котором я вел речь.
М. И. Цейдлер.На Кавказе в 30-х годах //
Русский вестник. 1888. № 9. С. 138—139
В 1879 году описываемая в этой повести хата еще была цела, она принадлежала казаку Миснику и стояла невдалеке от нынешней пристани над обрывом.
П. А. Висковатов. С. 232
Из рассказа генерала барона Е. И. фон Майделя видно, что Лермонтов, во время первой своей ссылки, приехал в Ставрополь совсем без вещей, которые у него дорогой были украдены, и потому явился к начальству не тотчас по приезде в город, а когда мундир и другие вещи были приготовлены, за что он и получил выговор, так как в штабе нашли, что он должен был явиться в чем приехал.
П. К Мартьянов 1. Т. 2. С. 147
Само собой, для Мартынова с того момента пропажа представилась уже совершенно в другом свете. Это обстоятельство он, быть может, резко высказал Лермонтову, и тогда уже роковое столкновение явилось само собой, как неизбежное последствие.
«Вот, собственно, причина, которая поставила нас на барьер, — заключил свой рассказ покойный Мартынов, — и она дает мне право считать себя вовсе не так виноватым, как представляют меня вообще».
А. Пирожков.С. 474
Подозрение осталось только подозрением, но впоследствии, когда Лермонтов преследовал Мартынова насмешками, тот иногда намекал ему о письме, прибегая к таким намекам, чтобы избавиться от его приставаний... Таков рассказ Н. С. Мартынова, слышанный от него мною и другими лицами.
П. И. Бартенев 1. С. 607
Мартынову было тяжело вообразить, как дерзко, как, скажем, нагло было попрано доверие сестер, отца, оказанное товарищу... Что за несчастное побуждение влекло Лермонтова к такому просто непонятному поступку! Ведь он, конечно, понимал, что рано или поздно оно во всяком случае должно было выйти наружу? Но как оно случилось?..
А. Пирожков.С. 474
От одного из отставных офицеров, не пожелавших, впрочем, предавать имени своего гласности, я узнал, что бывший московский полицмейстер, генерал-майор Николай Ильич Огарев, под начальством которого он служил когда-то, со слов Н. С. Мартынова, рассказывал ему, что натолкнул Мартынова на мысль о дуэли из-за сестер один из жандармских офицеров, находившихся в Пятигорске в 1841 году, во время производства следствия по делу о его дуэли с Лермонтовым, который в таком смысле донес тогда о причине
П. К. Мартьянов 3. С. 380
Вернее еще, что сам Лермонтов, чувствуя себя виноватым перед Мартыновым, хотел искупить свою вину поединком.
Д. Д. Оболенский.С. 613
Поводом же к его остротам на мой счет, вероятно, было не что иное, как желание поострить; по крайней мере, я других причин не знаю.
Н. С. Мартынов.Из ответов на следствии… //
Вестник Европы. 1887. С. 689.
(Далее цит. как: Н. С. Мартынов 4)
С тех пор как я выехал из России, поверишь ли, я находился до сих пор в беспрерывном странствовании — то на перекладной, то верхом: изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами; ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов, ел чурек, пил кахетинское даже...
Простудившись дорогой, я приехал на воды весь в ревматизмах; меня на руках вынесли люди из повозки, я не мог ходить, — в месяц меня воды совсем поправили; я никогда не был так здоров, зато веду жизнь примерную: пью вино только когда где-нибудь в горах прозябну, то, приехав на место, греюсь...
Лермонтов — С. А. Раевскому.
Конец ноября — начало декабря 1837 г.
По приезде в Ставрополь он был уволен, перед экспедициею, на несколько времени в Пятигорск.
А. М. Меринский.С. 656
Я теперь на водах, пью и купаюсь, словом, веду жизнь настоящей утки.
Лермонтов — М. А. Лопухиной.
31 мая 1837 г.
С Лермонтовым мы встретились, как старые товарищи... Мы встретились уже молодыми людьми, и, разумеется, школьные неудовольствия были забыты взаимно. Я... был серьезно болен и почти недвижим. Лермонтов напротив — пользовался всем здоровьем и вел светскую рассеянную жизнь. Он был знаком со всем водяным обществом (тогда очень многочисленным), участвовал на всех обедах, пикниках и праздниках.
Н. М. Сатин.С. 249
У меня здесь очень хорошее помещение: каждое утро я вижу из своего окна цепь гор и Эльбрус; вот и теперь, когда я пишу это письмо, я время от времени останавливаюсь, чтобы посмотреть на этих великанов: они прекрасны и величественны. Собираюсь основательно поскучать все время, пока буду оставаться на водах, и хотя очень легко завести знакомства, однако я стараюсь избегать их. Ежедневно брожу по горам и уже от этого одного укрепил себе ноги; я только и делаю, что хожу: ни жара ни дождь меня не останавливают... Вот мой образ жизни...