Лермонтов. Исследования и находки(издание 2013 года)

Андроников Ираклий Луарсабович

«Сегодня я встал поздно, — записал Печорин в своем дневнике, — прихожу к колодцу — никого уже нет. Становилось жарко; белые мохнатые тучки быстро бежали от снеговых гор, обещая грозу; голова Машука дымилась, как загашенный факел… Я углубился в виноградную аллею, ведущую в грот… Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной скамье сидит женщина, в соломенной шляпке, окутанная черной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала ее лицо. Я хотел уже вернуться, чтоб не нарушать ее мечтаний, когда она на меня взглянула.

— Вера! — вскрикнул я невольно…»

Описание этой встречи, во время которой разразилась гроза, принадлежит к числу лучших страниц русской литературы. Теперь мы имеем возможность посмотреть на рисунок Лермонтова, представляющий собою как бы заставку к этому эпизоду в романе.

Как попал рисунок в альбом Е. П. Вердеревского? И кто такой Е. П. Вердеревский? Когда принадлежал ему этот альбом — в XIX веке или в XX? Кто такая Е. С. Грузова? Где она в настоящее время? На все эти вопросы готовых ответов у нас не имеется.

Поэтому

попробуем для начала разобраться, кто носил фамилию Вердеревский.

В 1853 году в Тифлис из Перми прибыл чиновник, без особого успеха испробовавший свои силы в поэзии, — Евграф Алексеевич Вердеревский [818] . Причисленный к канцелярии кавказского наместника, он вскоре был назначен редактором газеты «Кавказ» и за короткое время службы в Тифлисе выпустил альманах «Зурна» и нашумевшую книгу «Плен у Шамиля» о похищении лезгинами из имения Цинандали в Кахетии княгинь Чавчавадзе и Орбелиани с детьми [819] . После отъезда его из Грузии вышла книга его записок «От Зауралья до Закавказья», в которой упоминается, что в Пятигорске о поединке Лермонтова с Мартыновым существует в памяти старожилов «три или четыре совершенно различных повествования» [820] . Из этого можно сделать вывод, что самого Лермонтова Вердеревскому в жизни встретить не довелось, иначе он, заговорив о нем, не преминул бы упомянуть о знакомстве. А кроме того, до 1841 года пути их не сходятся.

818

Е. Вердeрeвский. Октавы, тт. I–II. СПб., 1847.

819

Институт рукописей Академии наук Грузинской ССР (Тбилиси). Картотека Е. Г. Вейдембаума: «Вердеревский Е. А.»; «Зурна», «Закавказский альманах». Тифлис, 1855; Е. Вeрдepeвский. Плен у Шамиля. В трех частях. СПб., 1856.

820

Е. Вeрдeрeвский. От Зауралья до Закавказья. М., 1857, с. 137.

Общих знакомых с Лермонтовым — особенно в Грузии — у Вердеревского было достаточно. И весьма возможно, что он выпросил у кого-то рисунок Лермонтова, чтобы украсить им свой альбом. Никаких оснований считать, что рисунок был нарисован в альбом, а не вклеен в него, у нас не имеется. Рисунок же сделан как раз в 1837 году, и легко допустить, что в том же году Лермонтов подарил его кому-то на память. К изобразительному искусству Вердеревский имел хотя бы то отношение, что, женившись на дочери жившего в Грузии художника, будущего академика живописи Машкова, унаследовал от него альбом, в котором было более сорока акварелей — изображений видов и типов Кавказа [821] .

821

Картотека Е. Г. Вейденбаума: «Вердеревский Е. А.»

Может, правда, возникнуть недоумение: мы говорим о Е. А. Вердеревском, в то время как стокгольмский рисунок взят из альбома Е. П. Вердеревского.

Это не опечатка и не обмолвка. До Вердеревского Е. П. мы еще не дошли.

У Евграфа Алексеевича Вердеревского был брат, по имени Петр, получивший свой первый офицерский чин именно на Кавказе и дослужившийся до чина штабс-капитана [822] .

Был на Кавказе еще один — Владимир Николаевич Вердеревский, с 1840 года служивший в том самом Нижегородском драгунском полку, в котором за три года до этого Лермонтов отбывал свою первую ссылку. Этот Вердеревский умер в Рязани уже в нашем столетии — в 1907 году — в возрасте восьмидесяти двух лет [823] . Был, наконец, Вердеревский Василий, печатавший посредственные стихи в альманахах 30-х годов — «Альциона» и «Северные цветы» [824] .

822

Картотека Е. Г. Вейденбаума: «Вердеревский Петр».

823

«Новое время», 1907, № 11172; В. Потто. История 44-го Нижегородского драгунского полка, т. V. СПб., 1894, с. 76–78.

824

С. А. Вeнгepов. Источники словаря русских писателей, т. I. СПб., 1906.

Это — Вердеревские, современники Лермонтова. А тот Вердеревский, от которого унаследовала альбом Е. С. Грузова, жил не в XIX веке, а в нашем, и вовсе не на Кавказе, а в Петербурге.

С кем из упомянутых Вердеревских он состоял в родстве — покуда еще не установлено. Я для того и сообщаю здесь все имена, что надеюсь: кто-то подаст мне совет и поможет выяснить путь, по которому из рук в руки переходил альбом и с ним — лермонтовский рисунок. Так, Е. П. Вердеревского обнаружил, прочитав мою заметку в «Неделе» [825] , известный в среде ленинградских

коллекционеров инженер В. А. Меньшиков. От него я узнал, что Вердеревского, который до Октябрьской революции жил в Петрограде, звали Евгений Платонович. В справочной книге «Весь Петербург на 1914 год» значится, что это — коллежский советник, что служит он в конторе государственного банка в отделе вкладов на хранение. В той же книге находим крупного чиновника министерства финансов, в экспедиции заготовления бумаг — Николая Григорьевича Грузова [826] . Очевидно, работая в одной — финансовой — области, коллежский советник Е. П. Вердеревский поддерживал знакомство со статским советником Н. Г. Грузовым. И тогда это в какой-то степени может нам объяснить, почему в 1921 году альбом Е. П. Вердеревского оказался в руках неизвестной нам Е. С. Грузовой, которая предоставила стокгольмскому издательству «Северные огни» право воспроизвести неизвестный лермонтовский рисунок.

825

«Неделя», 1961, № 2, с. 17.

826

«Весь С.-Петербург на 1914 год».

Жила еще в Петербурге Аттеса Робертовна Грузова. Но у нее адрес другой [827] . Может быть, ее имя и отчество говорят о шведском происхождении и финансист Грузов здесь ни при чем? Во всяком случае, по справке, наведенной в Стокгольме, никто из носящих фамилию Грузов и Вердеревский в настоящее время в шведской столице не проживает.

Но это не значит, что альбома уже не найти. Во многих странах мира находятся альбомы и письма, рукописи и документы, рисунки, картины, — а не один альбом Е. С. Грузовой! — которые по сути своей представляют достояние нашей культуры. Надо искать их и добиваться их постепенного возвращения на родину. В частности, альбом Вердеревского — Грузовой не только обогатил бы нас оригиналом неизвестного рисунка Лермонтова, но, наверное, помог бы установить новые факты его творческой биографии.

827

«Весь С.-Петербург на 1914 год».

2

Впрочем, один — и немаловажный — факт, благодаря стокгольмской фотографии, можно считать уже установленным.

Дело в том, что рисунок из альбома Е. П. Вердеревского почти полностью совпадает с картиной Лермонтова «Вид Пятигорска», написанной масляными красками в 1837 году. Это покамест единственный случай, когда одни и тот же «сюжет» изображен Лермонтовым и на рисунке и на холсте. А это дает нам возможность представить себе впервые процесс работы Лермонтова-живописца.

Как уже сказано, в письме, отправленном в Россию из Грузии в 1837 году, Лермонтов говорит, что «снял на скорую руку виды всех примечательных мест, которые посещал», и везет с собой «порядочную коллекцию».

Некоторые из этих рисунков уцелели: «Тамань», «Вид Бештау около Железноводска», «Дарьяльское ущелье возле станции Балта», «Дарьяльское ущелье» и «Замок Тамары», «Развалины на берегу Арагвы», «Тифлис. Замок Метехи»… Нет сомнения, что Лермонтов потом, на досуге «отделывал» и поправлял их. Так, например, в рисунке «Развалины на берегу Арагвы» пейзаж, снятый с верхней точки, Лермонтов, прорисовывая, кое в чем изменил: в рисунке — два «горизонта». И точной позиции, с которой Лермонтов изобразил эти развалины, обнаружить не удается. Дальние планы рисованы с одного места, ближние изображены «прямолично» и соответствуют тому, что мы видим со дна ущелья.

Но когда написаны такие полотна, как «Вид Пятигорска», «Эльбрус», «Башня в Спони близ Казбека», «Военно-Грузинская дорога близ Мцхета», «Тифлис», «Развалины близ селения Караагач в Кахетии», «Перестрелка в горах Кавказа»? Возил ли Лермонтов с собой холст и краски или ограничивался тем, что снимал кроки местности, а масляные работы писал не с натуры, а по этим наброскам? Этот вопрос никто специально не выяснял. Тем не менее и П. А. Висковатов и Н. П. Пахомов уверенно утверждают, что на Кавказе Лермонтов писал маслом с натуры: «часами проводил за альбомом или даже с кистью в руках», — писал П. А. Висковатов [828] . «Выполнил целую серию карандашных и масляных зарисовок тех мест, в которых он жил или по которым „вояжировал“», — читаем у Н. П. Пахомова [829] . То же самое утверждал я [830] . Н. П. Пахомов, например, разделяет полотна Лермонтова на те, которые он писал с натуры, и сделанные на память. В частности, картину «Вид Пятигорска» он считает несомненно написанной на натуре.

828

П. Висковатов. Отражение кавказских преданий в поэзии Лермонтова. — «Кавказ». 1881, № 203.

829

Н. П. Пахомов. Живописное наследство Лермонтова. — «Литературное наследство», т. 45–46, с. 89.

830

Ираклий Андроников. Лермонтов в Грузии в 1837 году. М., «Советский писатель», 1955, с. 112.