Лэрн. На улицах
Шрифт:
— Это оружие барона. Он никогда не рассказывал о принципе его действия.
Чуть помедлив, добавляет.
— Но обычно кнут с первого прикосновения убивает любое живое существо. Конечно, если это не призванный в усиленном теле и не боевой механоид.
Вернув на место барабан, перебрасываю револьвер в левую руку и поднимаю с пола вещь, о которой идёт речь. По первому впечатлению, самый обыкновенный кнут. На вид не скажешь, что оружие снабжено каким-то встроенным артефактом. Ни рун на рукояти, ни каких-то ещё признаков обработки магами.
Кладу его в кресло, стоящее в углу. А за спиной
— Давайте попробуем договориться? Я не знаю, что вам понадобилось в доме барона и почему вы его убили, но я могу заплатить за свою жизнь. Достаточно много денег, чтобы вы заинтересовались.
Отошедший от неё котяра, что-то тихо ворчит, после чего поднимает на меня морду.
— Вы тут говорите о своём, человеческом. А я пойду дом осмотрю. Может, найдётся что интересное.
Кивнув ему, наблюдаю за тем, как Сэмсон лениво спрыгивает с кровати. Перед самой дверью останавливаю его вопросом, только что возникшим в голове.
— А на чей "запах" мы сюда прибыли? Кто был в этом доме?
Призванный оглядывается.
— Хотел бы я сам знать. Говорил ведь — хорошо чувствую только тех, с кем долго находился рядом. Их же и могу определить. А здесь…
Пару секунд молчит, озадаченно разглядываю спальню. Потом медленно тянет слова.
— Точно не эта парочка. А самка сказала, что в доме больше никого нет. Да я и сам не чувствую. Не понимаю.
Водя мордой по сторонам, обращает внимание на шкаф и подцепив когтями его дверцу, открывает. Момент стоит, принюхиваясь и топорща усы. Потом прыжком залетев на одну из полок, сбрасывает оттуда какую-то вещь. Спрыгнув следом, громко интересуется.
— Это чьё?
Эмили поднимает пленницу за связанные руки, поставив на колени и та недоумённо кривится.
— Из одежды для гостей. Мы не всегда развлекаемся вдвоём.
Кота такой ответ не устраивает.
— И кто из вашей дефектной компании носил его последним?
Девушка хмурит брови.
— Пожалуй…маркиз Столькен.
На этот раз сдержаться не получается — тяжело вздыхаю, разглядывая причудливый жилет из кожаных полос, лежащий на паркете. Меня мотает по империи, как загарпуненного морсара, но каждый второй раз я влипаю в какое-то непонятное дерьмо. Хотя, может он только трахался в этом доме? И в этом случае, хотя бы обойдётся без таинственных заговоров?
Машу рукой Эмили и та толкает пленную в спину, возвращая её в прежнее положение. А котяра молча удаляется за дверь. Когда шагаю, чтобы открыть её, призванный ловко подпрыгивает вверх, повиснув на дверной ручке. И гордо глянув на меня, исчезает в коридоре. По-хорошему стоило бы отправиться с ним. Но, как мне кажется, Сэмсон и сам способен справиться с большинством возможных противников. А если нет — свалит, позвав на помощь. Да и сомневаюсь я, что в доме есть кто-то ещё. Иначе уже давно бы явились на звук выстрелов. Плюс, сам рыжий блюститель нравственности сказал, что никого не чувствует.
Кстати. Мы же и правда устроили тут пальбу. Подойдя к окну, закрытому плотной занавеской, осторожно выглядываю наружу. Небольшой пустующий двор, высокая каменная стена с металлическими прутьями наверху. И массивные запертые ворота.
— Особняк изолирован — снаружи нас никто не может
Хмыкнув, возвращаю штору на место. А пленница снова подаёт голос.
— Это меч "варрисов"?
Удивленно оглянувшись, вижу застывшую Эмили, в руке которой сжато оружие.
— Как ты его узнала?
Вывернувшая шею девушка, несколько секунд со странным выражением лица изучает нас.
— Вязь на рукояти. Их символы, означающие, что оружие принадлежит клану. И раз ты задаёшь этот вопрос, вы точно не из их числа. Просто пара самоуверенных смертников. Вернее, сразу трое.
Не до конца поняв, подхожу ближе к постели.
— Почему?
В глазах пленницы проглядывает искреннее удивление.
— Вы смогли убить "варриса" пятой ступени, но при этом ничего не знаете о традициях их клана? Личное оружие бойца, полностью прошедшего боевую школу, почти священно. Каждый из этих клинков служил десяткам, а то и сотням их людей, передаваясь в новые руки после гибели старого владельца. Даже полицейские не забирают холодное оружие с такой вязью. Как-то "варрисы" напали на управление полиции в квартале Рэнха, перебив всех, кто был внутри ради возвращения одного из своих мечей. Они никогда не простят вам его похищения. Пусть, вы его где-то оставите или каким-то чудесным образом вернёте, клан будет обязан забрать ваши жизни.
Значит мы куснули за хвост бешеного гхарга, от которого теперь придётся бегать по болотам. И отмотать всё это назад, уже нельзя. Морсарово дерьмо! Почему об этом не было ни слова среди всех слухов, что я слышал о клане из Рэнха?
Механоид бросает на меня вопросительный взгляд и я отрицательно качаю головой.
— Всё уже сделано. Нет смысла избавляться от хорошего клинка. Просто найди чем обмотать рукоять.
Та с довольным видом кивает, убирая оружие в ножны. А я переключаюсь на пленницу. Судя по отсутствию звука, котяра не нашёл ничего и никого интересного. Значит есть время для нескольких вопросов.
— Кто ты такая?
Несколько секунд молчит.
— Графиня Рейза Локрис. Пятая дочь графа, у которого не осталось ничего кроме земли и замка, но который при этом считал, что чем больше у него будет детей, тем полнее окажется жизнь. Покинула дом сразу, как стукнуло девятнадцать. Хотела окунуться в столичную жизнь. И за последние два года увидела её во всей красе.
— Сюда должен кто-то прийти?
— Насколько я знаю, нет. За исключением редких гостей, мы обычно бываем….бывали вдвоём. Он не очень любил вмешивать в процесс кого-то ещё. Даже когда давал попользоваться мной кому-то из своих приятелей, сам уходил. Или просто смотрел. Не думаю, что до вечера кто-то появится.
На этом моменте настораживаюсь.
— А кто может прийти вечером?
— Если он не предупредил своих людей, что останется на ночь, то может заявиться кто-то из телохранителей или приближённых слуг. Многие в курсе существования этого дома и его назначения.
Не самые хорошие новости. Выходит, нам нужно убраться до наступления темноты. И желательно сразу покинуть столицу.
— Хорошо. Что тут делал маркиз Столькен?
В этот раз слегка заминается.
— То же, что и все остальные. Развлекался.