Лес мертвецов
Шрифт:
— Вдоль и поперек. И по диагонали.
— Что было потом?
— Его выпустили. Доказательств-то никаких. Даже здесь, в Гватемале, одного признания недостаточно, чтобы осудить человека. Легавые догадались, что он вешает им лапшу на уши.
Жанну удивило, что полицейские не удовольствовались признанием задержанного. В такой стране, да еще в то время, этого должно было за глаза хватить, чтобы закрыть дело.
Росамария словно прочитала ее мысли:
— Полиция Атитлана ни с кем особо не миндальничала. В любом другом случае они бы просто дали ему подписать показания и в тот же день шлепнули бы, да и все. Но Роберж был бельгиец. А им и так намылили голову за одного британца, казненного
— И Роберж вернулся к нормальной жизни?
Археолог двумя руками держала чашку кофе. Из длинных рукавов куртки едва выглядывали кончики пальцев. Она хрипло рассмеялась, обнажив пораженные кариесом зубы:
— No, muj er, no… [61] Ты и правда ни шиша не знаешь об этой истории. Роберж еле успел выйти из тюрьмы, как понесся в свою лечебницу и снес себе башку.
У Жанны резко заболел живот. Словно в него вонзилась пущенная откуда-то сбоку огненная стрела. Слова индеанки как будто разбудили дремавшую до того болезнь. У нее вдруг помутилось в глазах, потом все вокруг стало черным, потом…
61
Здесь: Нет, милая, нет (исп.).
Росамария стояла, склонившись над ней, со стаканом в руке. В стакане плескалась какая-то густая белесая жидкость.
— Что… Что с-случилось?.. — пробормотала Жанна.
— Ты хлопнулась в обморок, hijita. [62]
— Извините… Я ехала всю ночь…
Жанна приподнялась на локте. Она лежала на полотнище пленки и через куртку ощущала холод влажной земли.
— Выпей-ка. — Росамария протянула ей стакан.
— Что это?
— Атоль. Кукурузная мука, сваренная на воде с солью, сахаром и молоком. Это для начала. А потом я отведу тебя куда-нибудь поесть.
62
Доченька (исп.).
— Не надо… Мне пора ехать.
— Куда?
— В Атитлан.
— Ну да? И чего ты там забыла?
Жанна не без труда поднялась на ноги, присела за стол и поднесла стакан к губам. Она боялась, что ее сейчас вырвет. Ничего подобного. Она сосредоточилась на созерцании камней и керамических черепков, разложенных на досках. И в конце концов ей полегчало.
— Ну ладно. Я скажу, что ты там сделаешь, — продолжила Росамария. — Ты найдешь там человека по имени Ансель. Стопроцентный индеец. Тот еще тип. Торгует из-под полы древностями доколумбовой эпохи. Наладил бизнес по всей стране. Устраивает экспедиции в необследованные районы, в области Петен.
Жанна подняла глаза. Микстура потихоньку делала свое дело. Сероватый свет, земляные ямы, листы пленки — все как будто обретало резкость. Даже почва под ногами стала тверже.
— Зачем мне искать этого человека?
— Он был очень близок к Робержу. Не спрашивай почему. Священник и жулик — ничего себе парочка… Но если тебе нужны подробности этого дела, поезжай к нему.
Жанна попробовала встать, но Росамария надавила ей на плечо:
— В таком состоянии я никуда тебя не пущу. Тем более не дам сесть за руль. Машина у тебя есть?
Жанна кивнула.
— Я дам тебе своего шофера, Николаса. Он ладино. В любом случае для переговоров с Анселем тебе понадобится посредник.
Жанна еще раз кивнула, ни дать ни взять тупая ученица. Она внезапно почувствовала себя маленькой девочкой. Неумехой. Жалким созданием. Но, как ни странно, в
— Вы сказали: ладино… А что это значит?
Росамария плюнула на землю:
— Худшая разновидность человеческого отродья. На пятьдесят процентов индейцы, на пятьдесят — испанцы, и на все сто — сволочи. Никогда не доверяй собственной крови! Эти ладино столетиями угнетали индейцев. Чинили самые страшные бесчинства. Отнимали у крестьян землю. — Она снова плюнула на землю. — Воры, насильники, убийцы!
Жанна не сдержала улыбки:
— И такого вот негодяя вы предлагаете мне в шоферы?
В этот миг на пороге показался высокий, уверенного вида мужчина. Лет тридцати, с бледной кожей и лысым черепом. Одет как американский студент. Кроссовки марки «Пума». Светло-кофейная лыжная куртка. Свитер с эмблемой Гарвардского университета.
— Познакомься с Николасом. Изображает из себя гринго, но на самом деле — чистый киче.
— Киче?
— Это одна из народностей, живущих по берегам озера. Самого красивого озера в мире, chiquita! [63] Майя обитают там уже три тысячи лет. Ничто их не берет. Ни иезуиты. Ни протестанты. Ни ладино с их зверствами. — Она подмигнула ему. — Если хочешь что-нибудь найти, ищи на дне этого кратера!
63
Девочка (исп.).
52
Жанна ошиблась. Антигуа располагался вовсе не на возвышенности. Настоящее altas tierras [64] началось дальше. Гораздо дальше. Вот где была высота. И холод. Она сидела в машине и стучала зубами, обещая себе, что в Атитлане первым делом купит свитер или теплый платок, хоть что-нибудь, лишь бы спастись от здешних полярных температур. И это в тропиках!
Скрючившись на пассажирском сиденье, она созерцала окружающие пейзажи. По склонам вулканов протянулись языки леса — смешанного, наполовину хвойного, наполовину лиственного, — разительно контрастируя с черными потеками застывшей лавы. В низком небе плыли клочья облаков, съедая вершины гор и вулканов и застревая на верхушках деревьев.
64
Высокогорье (исп.).
Жанна наблюдала за индейцами, шагавшими по обочинам. В каждой деревне жители одевались по-своему. Но все носили косы — сложного плетения, раскрашенные в теплые цвета. В сером сумраке ненастья они казались бутонами, еще покрытыми утренней росой.
— Разве будет страна развиваться с такими придурками? Так и застряли в своем средневековье!
Жанна делала вид, что не слушает. Николас всю дорогу на чем свет костерил индейцев: и отсталые-то они, и двуличные, и тупые, и суеверные. Может, он и был киче, но вел себя как самый настоящий ладино, с презрительным высокомерием критикуя майя, к которым питал уважения не больше, чем к прячущимся под камнями тараканам.
Устав разоряться на тему расовой неполноценности майя, он перескочил к другому, столь же увлекательному сюжету — недостаткам других народов Центральной Америки. Никарагуанцы погрязли в рутине. Костариканцы никогда не имели настоящей культуры. Панамцы продались США. И так далее и тому подобное.
Чтобы не слушать его, Жанна задремала. Проснулась она от холода. Достала с заднего сиденья сумку и трясущимися руками начала в ней рыться. Нашла тонкую водолазку. Все лучше, чем ничего. В ближайшей же деревне надо купить что-нибудь поосновательнее.