Лесь (пер. И.Колташева)
Шрифт:
Она еще не решила, начать скандал словами или сразу приступить к делу, открыла двери и задержалась на пороге. Некоторое время она так и стояла, удивленно осматривая внутренность прихожей, затем закрыла за собой дверь и приступила к исследованию остальной части квартиры. Наконец, она остановилась посреди комнаты и почувствовала, что в ней пробуждаются какие-то новые внутренние силы.
Раскаивающегося мужа не было, зато вокруг виднелось побоище, которое можно было сравнить разве что с землетрясением или с прохождением воздушного смерча. Утренняя деятельность спешащего мужа дала внезапно большие результаты.
Первым порывом потрясенной Касеньки было наведение порядка, и она невольно уже подняла опрокинутый торшер, но сразу же овладела
Через полчаса ее планы были полностью составлены. Она встала с кресла, позвонила к друзьям, которых она так легкомысленно бросила, выразила готовность принять участие в их развлечениях, а затем спокойно и методично приступила к дополнению внутренней обстановки. Подавив в себе муки желающей порядка души, она выбросила из шкафа, по примеру Леся, весь свой гардероб, при случае выбрав из него для себя подходящую одежду, разбросала по квартире книги и журналы, сняла с окон занавески и бросила их как попало и произвела еще множество других полезных дел. Решение сделать мужу ужасный скандал крепло в ней, как бетон. Она наконец достала из серванта вазу для супа, поставила ее на видном месте и покинула помещение с непреклонной уверенностью, что закончит свое дело после возвращения, после возвращения домой где-нибудь около одиннадцати вечера.
Вблизи своего дома Лесь мощно затормозил.
Близость родственников внезапно напомнила ему о существовании семейных неурядиц. Он вспомнил, в каком состоянии он оставил квартиру, и ему сделалось как-то не по себе. Он представил себе очевидно же дожидающуюся его жену, от которой, безусловно, услышит все, что она о нем думает и как можно назвать его поступки и что можно от него ожидать в ближайшем будущем. При мысли, что на этот раз моральный натиск жены будет сильнее, чем обычно, что ему будут заданы вопросы, на которые он должен будет дать какие-то ответы, он ощутил непреодолимую потребность повернуть назад. Но угнетающая его неуверенность, касающаяся жуткого миллиона, заставила его продолжать путь в избранном направлении.
Последние метры он преодолел, еле двигаясь. Перед подъездом он остановился, посмотрел в небо, составляя прогноз погоды на завтра. Внизу, в парадной, он изучил список жильцов, нашел в нем собственную фамилию, кивнул грустно головой и обратил внимание на почтовый ящик. В ящике что-то находилось. Надеясь, что в ящике будет длинное письмо, которое он сможет прочитать сразу же и долго на лестнице, задерживаясь тем самым еще немного, он нашел в кармане ключик от ящика и вытащил уведомление с почты о пришедшем на его имя извещении. Он долго осматривал извещение, не представляя, что это может быть, ничего не придумал и должен был, наконец, открыть входную дверь.
То, что он увидел сразу же, было крайне непонятным. Красноречивое состояние прихожей и ванной, а также очевидные изменения в декорации комнат, неопровержимо доказывали, что жена побывала дома во время его отсутствия.
Убедившись в том, что она здесь на самом деле была, Лесь почувствовал сперва прилив утешения, а потом потрясения. Присутствие жены вместе с произведенным беспорядком было чем-то беспрецедентным. Что-то должно было произойти и что-то такое страшное, что Лесь не мог вообще себе представить. Вместо того, чтобы навести порядок и в этой обстановке, с претензией и упреками, без сомнения, справедливыми, ждать его, жена, наоборот, увеличила беспорядок и беззаботно ушла. Это было так поразительно, так страшно, так потрясающе, что у Леся в голове все перевернулось.
Испуганный до невероятной степени Лесь перестал думать и хладнокровно оценивать обстановку. Он стремительно бросился наводить порядок, словно решил побить все рекорды, словно от этого зависела его оставшаяся жизнь.
Упавшая в ванне вешалка никак не хотела возвращаться
Находящиеся до сих пор на первом плане результаты игры в тото-лотко совершенно отошли в сторону. Получив дополнительный импульс, ведомый паническим ужасом перед неизвестным, таинственным катаклизмом, Лесь впал в отчаяние. У него не было навыков штукатурных работ, да и подходящего материала не было под рукой. Кое-как он все же заделал стенку, высушил ее с помощью фена для волос, заделал с помощью гипса дырки к вешалке в ванной, повесил занавески на окна, подумывая, не выстирать ли их одновременно, и приступил к приведению в порядок пола. В начале первого ночи весь паркет уже блестел, а Лесь выносил из ванной килограммы песка, цемента и гипса, которые закрыли все отливы. В половине второго он завершил, наконец, свой гигантский, титанический, поистине геркулесовский труд, упал на кухонную табуретку и попытался упорядочить свои мысли.
Касеньки все еще не было. Очевидно, она не бросила его, потому что все ее вещи остались на месте… Какое-то несчастье? Катастрофа?!
В течение следующих двадцати минут он обзвонил уже все дежурные больницы, скорую помощь и милицию. Никто из них ничего не знал о Касеньке.
Лесю становилось все хуже и хуже. Стараясь проанализировать положение, он вспомнил проклятое, забытое тото-лотко. Это было уж слишком. Он ощутил ком в горле, замешательство в голове и необычайную дрожь в области желудка. Он был смертельно измучен после каторжной работы по наведению порядка, но не мог усидеть на месте, гонимый нервным напряжением, которое давно уже перешло границу истерии. Он поспешно встал, оделся и выбежал из дому.
Как раз через десять минут после него возвратилась Касенька.
Ее друзья, выказывая неуемные способности к развлечениям, проявили творческий талант и придумали оригинальный метод проведения вечера. Они решили поехать на природу, найти подходящее место, разжечь костер и испечь в нем гуся, обмазав его глиной. Общество, желающее таким образом провести вечер, состояло из восьми человек и двух автомашин.
Переговоры с собственницей гусей, проведенные в одной из пригородных деревень, продолжились довольно долго. Консервативно настроенная хозяйка упорно отказывалась продать обществу птицу в такую неподходящую пору года, предлагая необычному обществу отложить мероприятие до ноября. Разжигание костра на влажном побережье Вислы с помощью собранного в окрестности влажного хвороста также затянулось. Еще больше времени пришлось потратить на поиски подходящей глины, выкапывая ее руками в темноте, а также на кражу картофеля с соседнего поля для начинки. В конце концов гусь начал печься.
Развлекающееся общество не замечало течения времени, нелегко было и с горючим, принимая во внимание местность. Семь человек с развевающимися волосами и хищными взглядами бродили в окрестностях костра радиусом не меньше двух километров, восьмой человек отчаянно старался удержать огонь, разгребая его палкой, бросал в него все, что попадалось под руку, крича и выговаривая медлительным собирателям хвороста, гусь пекся и пекся, воняя палеными перьями, равнодушный к земным хлопотам месяц путешествовал в небе, стражи огня сменялись каждые полчаса, а время бежало. Уже был съеден весь картофель, за исключением того, что находился внутри гуся, благодаря чему был недоступен для изголодавшихся людей. Было выпито поллитра сливовицы, предназначенной сначала в качестве противоядия к жиру печеного мяса. Была высушена одежда, которую они намочили во время поисков глины в прибрежных водах владения королевы польских рек. А гусь все пекся, пекся и пекся…