Лес повешенных лисиц
Шрифт:
Во всяком случае, этого майора нельзя было выпускать из тайги. Ойва Юнтунен получил хороший урок. В одиночку он к людям отсюда не выбрался бы.
Ойва Юнтунен сварил кофе, выпил чашечку, сходил к ручью умыться и затем разбудил майора Ремеса.
– Просыпайтесь, майор... уже и кофе готов.
Когда Ремес пил кофе, Ойва спросил, где же они находятся. Майор показал месторасположение лагеря на карте. На востоке ближайшим населенным пунктом была деревенька Пулью, почти в пятнадцати километрах. На западе тайга тянулась еще дальше. До Ратгамы было две мили. Офицер
Прежде чем начать вешать майору лапшу на уши, Ойва Юнтунен извинился за вчерашнее свое поведение:
– Я немного устал... заблудился и разнервничался.
– Ребята из минометного взвода, видимо, немного помешали тебе тут? – спросил Ремес, прихлебывая кофе. –– Мне рассказали, поэтому я и знал, куда идти.
– Скажешь тоже, немного. Шутка ли, с минометами приперлись... А ты, видать, кадровый.
– Да, кадровый. Однако теперь в отпуске, целый год гулять буду. Надо же иногда вырываться из этой рутины. А то так и помрешь, дома сидючи.
Ойва Юнтунен хорошо понимал майора. Если подумать о Хумлегорде и убийце-рецидивисте Сиире, то последние слова звучали прямо-таки пророчески.
Затем Ойва Юнтунен решил, что наступил самый подходящий момент начать свои басни.
– Я – младший научный сотрудник Асикайнен, – представился он. – Библиотекарь. Зарабатываю на хлеб в библиотеке Хельсинкского университета.
– И каким же ветром занесло сюда библиотекаря? В здешних краях не больно-то много книг, – удивился майор.
– Собственно, я здесь для того, чтобы набраться экологических впечатлений. Я интересуюсь различными вопросами защиты окружающей среды.
В действительности же вопросы экологии никогда особенно не интересовали Ойву Юнтунена, однако он думал, что этот жирный солдафон еще меньше, чем он, понимает в таких вещах и потому проглотит легенду.
– У меня умерла тетя... оставила небольшое наследство, и я подумал, что сам бог мне велел подумать о себе и побывать здесь, в Лапландии.
И действительно, Ойва Юнтунен думал о себе, но также и о бывшем экскаваторщике Сутинене, коммерц-технике Сиире и всех полицейских северной Европы. Все вместе они заставили его бежать сюда, в тайгу. Умершая тетя была ничто рядом с живым Сиирой.
Ойва Юнтунен вошел во вкус и заливался соловьем. Ойва нес ахинею о том, что он якобы родом из Хельсинки, что он уже с детства собирал гербарии, занимался аквариумом, наблюдал в бинокль за птицами и изучал следы млекопитающих. (Единственными млекопитающими, которые в жизни интересовали Ойву Юнтунена, были женщины.) В одном только Ойва не соврал – в том, что он холост.
– У меня есть собственный астрономический телескоп и библиотека, в которой больше тысячи томов, небольшая еще... Я участвую в движении "Гринпис". У нас, в Финляндии, не нужно бы больше строить ни одной гидроэлектростанции. Речные пороги должны быть свободны.
Ойва Юнтунен пространно говорил о надвигающейся экологической катастрофе.
– Ну у тебя и забот, парень, – заметил майор.
– Когда тетя умерла
– Ну и сколько же их? – заинтересовался майор. – Кукушкин лен, мох для заделки пазов в стенах и обычный ягель. Я вот три помню.
Ойва Юнтунен стал осторожнее:
– Видов более десятка. То есть чисто ягелей. Мхи и бородатые лишаи – это другое дело, и грибы, и трутовики. Я специализируюсь именно на ягелях.
– Вот как. У нас в военной академии лекций по ягелю особенно-то не читали.
– За последние годы в атмосфере Земли произошла тревожная перемена, – пояснял Ойва, переводя тему разговора от ягелей на более общий уровень. – Огромное количество углекислого газа достигло наиболее высоких слоев воздуха, и виной тому озон. Он опять же попадает в атмосферу из дезодорантов, которыми женщины опрыскивают свои подмышки. А в этих самых дезодорантах содержится пропеллент. Да и тяжелая промышленность, использующая электроэнергию, которую дают работающие на каменном угле тепловые станции, не так уж и безгрешна. А вырубка лесов в джунглях Амазонки? Если человечество не одумается, к 2005 году на земном шаре исчезнет весь зеленый покров.
– Однако доски и брус нужны, – заметил майор.
– Здесь, на севере, существует еще и другая опасность. Когда атмосфера будет достаточно загрязнена, то солнце начнет припекать еще сильнее. Эти дымовые выбросы на солнцепеке повышают температуру воздуха. Из этого следует, что ледники на полюсах растают и воды стекут в моря. Когда растает Гренландия, то уровень Атлантики поднимется на три метра, а если растает Антарктида, то уровень Тихого океана поднимется на шесть метров. В среднем это означает повышение уровня воды на четыре с половиной метра во всех морях мира. Можешь представить, что это значит.
– Мосты окажутся под водой, – констатировал майор. –Придется больше бюджетных средств выделить флоту. Сухопутные войска будут в положении пасынка.
– Все порты мира придется строить заново! Речные дельты вызовут наводнения далеко во внутренних районах. В Похьянма вода дойдет до Лапуа. Город Пори поглотит море. А что же будет с Индией и Бангладеш? Сотни миллионов человек утонут. Так что защита природной среды –это вовсе не болтовня, – разошелся Ойва Юнтунен. Ему и самому было интересно, откуда же он набрался всех этих знаний. А просто об этом каждый день писали шведские газеты, да и по телевидению постоянно твердили.
– Ну и горяч же ты, парень, – заметил майор.
– Да я вовсе не фанатик. Мне это не нужно! Конечно, я участвовал в демонстрациях, призывавших человечество образумиться.
В действительности же Ойва Юнтунен за свою жизнь принял участие в одной-единственной демонстрации. Произошло это в тюрьме города Турку в 1969 году. Заключенные во главе с Ойвой Юнтуненом начали ритмично стучать в столовой тарелками и кружками, создавая невыносимый гвалт. Целью демонстрации было добиться того, чтобы в баланду клали побольше мяса.