Лес проснулся
Шрифт:
Они на удивление долго не поднимались по этажам, хотя лестничные пролеты в гостинице были широкими, не крутыми и сразу бросались в глаза.
Причина скоро стала ясна. Вопли из воинственных сменились на возмущенные. Слышалась громкая возня, вскоре вылившаяся во двор.
Двое троглодитов с простынями в цветочек, наброшенными на плечи наподобие плаща и наволочками на голове, вывалились наружу, совершенно по-бабьи тянули каждый на себя отодранную от пола ковровую дорожку. К ним присоединялись сотоварищи, помогая каждый
Крики перекрыл громовой вопль и знакомый голос ожесточенно заговорил.
Барратук! Возмущенный вождь привлек к себе внимание. Он потрясал топором с обсидиановым лезвием и ругал окружающих. Затем резко вскинул руку и что-то выкрикнул.
Все замолчали.
Барратук набычившись забрался на нетронутую клумбу и поворачивая во все стороны голову заговорил:
— Анван!!! На джаро харго ме!!! Харго дуба анван!!!
Да он же ко мне обращается! Не знаю, что именно, но наверняка, что-то вроде: «Я знаю, что ты здесь, и я тебя падлу найду»!
Что я здесь, он действительно может знать. Ребята охотники. Следы читать умеют прекрасно. И что мы с Ритой вернулись на базу и больше ее не покидали, легко прочитали. Дальше, среди бетона и стекла им сложнее, точное место неизвестно, но на то и мой расчет.
— На колла ба!!! — закончил свой краткий спич Барратук и приказал толпе, — Кантай!
Искали нас сосредоточенно и методично. Заново проверили и разгромленные кафе, и тренажерный зал. У забора, за сторожкой, за отелем. Землю, дорожки, цветы, траву, не иначе высматривали схрон.
Но основная часть обыскивала гостиницу. Они очень быстро поняли, что такое двери. Говорю это с уверенностью, потому что слышал, как они сначала неумело их высаживали, затем приноровились делать это в один-два удара. Хлопок и все.
Мы слышали, и как дикари поднимались. Этаж за этажом. Я и прежде не был убежден, что нас не найдут, теперь слыша хлопки и сосредоточенную возню, уверенность таяла вместе со звездами на небе. Светало.
Рита сидела в самом углу, затыкала ладонями уши, но все равно вздрагивала при каждом хлопке. Когда добрались до третьего этажа, над которым и был чердак, снова быстро задышала, как тогда, в лесу. Только бы не заплакала от страха. Тогда нас точно найдут.
Грохнула последняя дверь на этаже. Возня. Шаги. Возбужденные разговоры. Треск ломаемого шкафа, рвущаяся ткань. Тишина. Быстрые шаги, опять тишина.
Я сидел направив винтовку на дверь и ждал.
Рита оторвалась от стены, наклонилась ко мне, тихо произнесла в ухо:
— Я не хочу, как та девушка, что ты рассказывал. Ножом, как свинью. Прошу тебя, если до этого дойдет…
Я приложил палец к губам и кивнул.
Она вернулась в угол.
Ходили уже точно под нами. Чтобы увидеть лестницу, им надо было заглянуть в нишу, где стояла
Шаги остановились. Стук. Шелест листвы. Кто-то пробует на прочность ухоженное дерево. Хмыканье. В глубине коридора слышится крик, и торопливые шаги быстро удалились в ту сторону. Какое-то время тишина, потом звуки воды в ванной и смех. Шаги вернулись в комнату внизу. Кто бы там ни был, судя по звуку ломал топором или дубиной встроенный шкаф.
Через полчаса повсеместный грохот стал затихать. Подходить к окну я больше не рискнул, в светлеющем небе мою голову могли увидеть. Снизу слышался рев Барратука, неудовлетворенного результатами обыска.
Шаги под нами потянулись к выходу с этажа…
Тихий мелодичный рингтон прозвучал как взрыв. И я и Рита вздрогнули. Планшет ожил, осветил полумрак каморки, в нижнем углу экрана мигал значок микрофона.
Я растянулся на полу, хлопнул по выключателю и листок погас.
Замер. Рита с вытаращенными глазами смотрела на меня.
После нескольких секунд полной тишины внизу загремели шаги. Много.
Оживленный возбужденный говор. Кадка с деревом заскрипела по полу.
Они долго возились с лестницей, действительно не сразу разобравшись, как она работает.
Выбить дверь стоя на узкой приставной лестнице сложно, тем более забаррикадированную, поэтому после нескольких глухих ударов в ход пошел топор. Когда каменное лезвие второй раз проклюнулось сквозь тонкую фанеру, я выстрелил.
Удивительно, наверное, когда замахиваешься топором для удара, а удар приходит с другой стороны. «Двероруб» упал. С той стороны заголосили, шум перекинулся наружу, нарастал вместе с топотом.
Какое-то время никто больше не лез, затем все повторилось. Удар — выстрел — падение.
Или очень смелые, или очень тупые. Полез очередной герой. В этот раз я выстрелил, как только за дырявой дверью что-то мелькнуло, не дожидаясь удара.
Они или по-прежнему не связывали меня, грохот и смерти товарищей в единое целое или храбрость у них ценилась превыше жизни. Я истратил магазин, убивая упрямых добровольцев, не позволяя им больше сделать ни одного удара.
Наконец они решили, что с них хватит и мелькание в просвете прекратилось.
Я заменил магазин, положил винтовку на колени и не сводя глаз с двери заполнял патронами пустой рожок.
Рита всхлипнула:
— Мы умрем, да?! Мы умрем?!!
— Рита, — я старался, чтобы мой голос был спокоен. Ты не могла бы прослушать пришедшее сообщение?
— Господи, зачем сейчас это?!!
— Давай ты прослушаешь, а там будет видно, нужно это или не нужно? — я старался говорить спокойным и бодрым голосом.
Она, на карачках, подползла к работающему, но уже бесполезному планшету, и непослушными руками взяла его.
Бледная, зрачки расширены. Не просто испуг. Дикий, панический страх. Хотя, было бы странно, будь иначе.